Тарин вернулся спустя час, довольный и уставший. Обнаружив нас на кухне, уже приступивших к ужину, присоединился к нам.
– Проверил, все войско расположилось, караулы расставлены, дальние дозоры высланы…
– А как люди в каменке? – спросил Варас, передавая Тарину миску с похлебкой.
– Люди спокойны, большинство старейшин на нашей стороне.
– А те, кто не на нашей? – спросил я.
– Те тоже спокойны, – ответил Тарин, прихлебывая из миски деревянной ложкой, – пока спокойны.
– Пойдем, Дарина, – сказала Чернава, отставив пустую миску на край стола.
– Пойдем, – грустно ответила Дарина. Она уже несколько минут как поела и «сверлила» меня глазами, от чего я испытывал некую неловкость, но Чернава мудрая женщина, все правильно сделала.
– Можете выспаться, – сказал им вслед Тарин, – два дня тут точно простоим.
– Так и сделаем, – ответила Чернава, и они вышли из кухни.
– А Дарина-то глаз не сводит с тебя, Никитин, – толкнул меня плечом Тарин.
– Угу…
– Ты только заметил? – улыбнулся Варас. – Он же как только у меня появился, так Дарину как подменили…
– Ладно, хватит уже, а? – отодвинул я пустую миску и налил себе в кружку сока.
Тарин поднял руки в примиряющем жесте.
– Ты мне лучше вот что скажи… воевода, – я выложил на стол кисет и стал набивать трубку, – ладно я, пришлый в этот мир человек… многого я еще не знаю. Но ты, умудренный годами и ратному делу обученный…
– Ты о чем?
– Я о том, что, судя по наступающим холодам, скоро замерзнут болота, а гарнизоны на севере не встанут из-за всей этой заварухи… Палей в городище с достаточными силами и водой в колодцах, с ходу можем и не пройти за стены, а еще воевода Палея прибудет…
– Ты боишься?
– Я переживаю за успех того, что мы начали, Тарин.
– И я тоже переживаю, поэтому скажу… что думаю о том, что ты сейчас сказал, с самого первого дня, как мы решили помочь Талесу. Если Палей не примет грамоту Совета, и не удастся взять городище, то зимовать будем здесь, и гарнизоны вышлем на север, хоть и с опозданием. Людям надо показать, что Талес заботится о княжестве, и это его, Талеса, план.
– Ну хоть что-то, – кивнул я.
– Я все понимаю, Никитин, и стараюсь сделать все как можно лучше, на все воля богов.
– Да… Боги рассудят, – согласился я, – ладно, я тоже спать, уже глаза слипаются.
Утром проснулся поздно. Замерз, спал крепко и не додумался перед сном утеплиться. Комнатка, что я себе выбрал на втором этаже дома, была маленькой, два на три метра. Похоже, что она была «гостевой», топчан присутствовал, соломенный матрас тоже и чистое белье, что очень порадовало. Быстро оделся и умылся ледяной водой из кувшина, после чего проснулся окончательно. Подошел к небольшому окну и отодвинул штору. О как, стекло… правда не такое, как я привык видеть, а несколько прямоугольных кусков, вставленных в раму из толстых брусков и замазанными смолой краями. Само стекло было толстым, с множеством застывших пузырьков воздуха внутри и с желтыми разводами, разглядеть через это окно что-то практически невозможно. Рама висела на кованых петлях, скинув медный крючок, я открыл ее. С улицы сразу ворвались звуки и запахи каменка, было, мягко говоря, свежо, не более десяти градусов, но светило яркое солнце и по небу плыли белые облака, а над горизонтом висела огромным «блином» Большая луна. Окно выходило в сторону проулка, прилегающего к центральной улице. В проулке играли дети – четыре мелких пацана сражались на деревянных мечах. Проходили горожане, мужчины и женщины, никто не носился в панике с перепуганным лицом, что важно.
Закончив проветривать комнату, я закрыл окно, и тут в животе заурчало, еще бы, время к обеду идет, а я и завтрак проспал. Напялив свою «шапку бирку», накинул плащ и, подтянув перевязь, вышел из комнаты и направился по длинному коридору к лестнице, у которой встретил поднимающуюся Ларту.
– Господин, а меня за вами послали, – сказала милая женщина, искренне улыбаясь и немного поклонившись, – я обед уже приготовила.
– Спасибо, Ларта, – ответил я.
Мы спустились на первый этаж и направились к кухне, откуда по коридору распространялся фантастический запах еды, на который мой живот сразу среагировал очередной руладой.
