Пол сцены застилали брезентам или посыпали песком!
Лозунги и плакаты писали на чем придется: на фанере и на красном материале. Красного материала не хватало. Вначале был небольшой запас, но мы его использовали на украшение братской могилы, а после опять ощущали нехватку.
Мы пытались дать концерт силами дивизионной концертной бригады. Но ее не удалось сформировать, так как музыкально-вокальные силы были разбросаны по частям на большом расстоянии и заняты на разных работах. Мы не могли найти времени для репетиций.
Большим недочетом у нас было и то, что основа самодеятельности ротные ансамбли - в большинстве не были организованы. Сказалось наше неумение организовать самодеятельность в подразделениях, к тому же не хватало инструментов для шумового оркестра. Такая, казалось бы, мелочь саксофончики, мерлитки, кастаньеты и др., а доставать их было трудно.
Следует заметить, что в наших условиях, когда часты дожди и разливы, необходимо иметь музыкальные инструменты более прочные и в футлярах, которые не портились бы. Снабжающие организации: должны поработать над этим.
Не разрешен, по-моему, и вопрос о кино в осенне-зимних условиях на фронте. Что делать нашим кинопередвижкам, когда температура вечерами будет минус пять градусов? Они работать не смогут.
Старший политрук М. Малафеев
Партийно-политическая информация
Наши части вступили в бой с японцами. Я как инструктор политотдела был в одной из частей. Первый день участвовал в бою. Собирал политруков и заместителей политруков группами, рассказывал им об обстановке и задачах, которые стоят перед ними.
2 августа получил приказ заняться информацией. Все запрашивают, каково политико-моральное состояние частей, все ждут правдивой информации о ходе событий, а в политотделе, оказывается, некому этим заниматься.
Информация в бою - сложный участок работы. Политотдел без полной и правдивой информации о состоянии частей не сможет правильно дать анализ обстановки и четко организовать свою работу, в чем убедили нас в первые же дни боев.
С чего я начал? Как составлял первую сводку? Звоню с командного пункта комиссару Бондаренко. Только начали с ним разговор, связь неожиданно оборвалась. Вызываю комиссара Белорусского. В полку я только что был, но надо уточнить потери людей. Разговор с тов. Белорусским оказался более удачным. Связываюсь с другими комиссарами.
На командный пункт прибывают товарищи из частей, мимо едут раненые, многих я знаю, беседую с ними, проверяю, уточняю сведения по телефону или через других товарищей. Получил от них сведения и о части, где комиссаром Бондаренко.
Перед этим я сам наблюдал в бою факты отваги и мужества красноармейцев, видел работу комиссаров и политруков, знал, как бесстрашно шли в. бой коммунисты и комсомольцы. Поэтому первое политдонесение написал легко. Военком прочитал его и подписал с небольшими исправлениями. Он также только что вернулся с передовых позиций.
Работая над первой сводкой, я понял, что информатор должен не ждать, а уметь собрать факты из самых разнообразных источников, и тщательно их проверить.
Ночью получил политдонесение от комиссара саперного батальона тов. Дмитриева. Он сообщил, что бойцы коллективно написали требование послать их в атаку вместе с пехотинцами.
Затем пришел командир батареи Сальцен и передал заявление восьмидесяти семи бойцов с просьбой о немедленной отправке их на фронт.
Заявление это я, передал в газету.
Так начали накапливаться сведения, рисующие настроение бойцов.
Политотдел потребовал, чтобы военкомы частей три раза в день присылали полит донесения. Доставка политдонесение происходила через раненых, направлявшихся в тыл, через работников политотдела, а также через конных и пеших посыльных.
Иногда вызывали комиссара непосредственно в политотдел, По его докладу выявлялась полная картина политико-морального состояния части. Вызовы, как правило, происходили ночью, в перерывы между боями.
В отдельные дни я сам выезжал на фронт, беседовал с политруками, коммунистами, комсомольцами и непосредственно наблюдал за их работой на поле боя.
