Целый слой земли обваливается на Панченко. Он едва успевает отряхнуться, как слышит голос Ласкина:
- Панченко, жив?
- Жив, товарищ командир, - отзывается курсант.
Он хочет сказать своему командиру, что ему нисколько не страшно, что он готов сразиться с врагами в рукопашном бою. Снова взрыв.
В окопе Ласкина сыплется земля. Он отряхивается и поднимает голову:
- Панченко, как себя чувствуешь? - кричит он в соседний окоп.
- Хорошо, товарищ командир, - звучит ответ.
По визгу снаряда можно определить, где он упадет. Вз-з-з. Это перелет. Снаряд рвется за окопами. Опять перелет. - Ого! - это к нам. Трах!..
Взрыв громыхает рядом. Молниеносная воздушная волна со звоном сжимает голову. Стены окопа осыпаются, и назойливый песок проникает всюду: за гимнастерку, в глаза, противно хрустит на зубах.
Ласкин поднимается.
- Панченко, жив?
Молчание.
- Панченко, жив? Из окопа ни звука.
- Панченко, жив?
Не дождавшись ответа, Ласкин быстро выбирается наверх и бежит. Вместо окопа перед ним бесформенная яма. На дне воронки лежит чернильница. Ласкин садится на краю ямы, осторожно поднимает чернильницу. Что-то мокрое подкатывается к горлу и мешает дыханию. Опустив голову, Ласкин смотрит на маленькую походную чернильницу убитого Панченко. "Какое замечательное будущее ожидало этого талантливого, веселого "юношу!" - думает Ласкин, и ненависть к врагу вскипает в нем с новой силой.
Артиллерийская стрельба затихла.
* * *
Близилась ночь.
Воспользовавшись передышкой, Ласкин организовал прочную оборону занятого рубежа. Он хорошо изучил японскую тактику: под покровом ночи или тумана подползти и обрушиться неожиданной атакой. Известно было ему и коварство самураев: отдельными небольшими группами беспокоить ночью, а с рассветом начать наступление.
Нужно быть готовым ко всему.
Часть командиров ранена. Ласкин назначает взамен их лучших младших командиров. Каждый имеет свою задачу. Лейтенант Стецюк командует левофланговой группой. Его задача - не дать противнику возможности использовать долину для удара с тыла.
В секретах пулеметчики и стрелки с напряженным вниманием всматриваются в ночную тьму, прислушиваются к шелесту травы.
Дует прохладный ветерок. Лохматые, пестрые тучи быстро мчатся на запад, то скрывая, то освобождая бледный диск луны. Когда луна вырывается из-за туч и освещает своим голубоватым светом поле битвы, напряжение ослабевает. Но вот луна прячется, тьма сгущается. Кусты кажутся японскими солдатами, крадущимися к окопам.
На сопке неспокойно.
Изредка слышится стрельба.
Близится полночь.
На вершине Заозерной застучало разом несколько пулеметов, донеслись ружейные залпы.
Сопка вспыхнула заревом от взрыва гранат. Японцы вели наступление.
Поддерживая Заозерную, открыла огонь правофланговая группа.
Ласкин насторожился.
- Ого!. Кажется, и к нам полезли!
Через несколько минут прибежал посыльный от командира правофланговой группы.
- Товарищ командир, на нас наступают японцы.
- Ну? И что же, вы испугались?
- Как же! - с живостью ответил красноармеец, - Мы их из пулеметов, как траву, косим.
- Передайте командиру: вести непрерывный огонь, самураев не подпускать. Если подойдут близко, забросать гранатами. Я сейчас буду у вас. Идите.
Поддерживая правый фланг, открыла огонь центральная группа.
Непрерывно строчили пулеметы. Хлопали ружейные выстрелы. Как скошенная трава, валились японцы. Из тьмы появлялись другие и, не останавливаясь, шли на сопку. Кто-то не выдержал и бросил в них гранату. Это послужило сигналом: с шипением полетели гранаты. Вспыхнули огнем скаты сопки. Пламя металось по хребту высоты. А самураи все шли и шли. Яснее слышались их пьяные крики, визг и вопли раненых. С криками "банзай" они двинулись в атаку.
Ласкин с гранатой в руках выскочил из окопа.
- В контратаку, за мной!. - крикнул он.
Дружное, громовое "ура" заглушило "банзай" самураев.
Атака была отбита.
Но японцы не успокоились. В течение ночи они еще дважды пытались завладеть советскими сопками. И каждый раз отступали с большими потерями.
Тревожная ночь кончилась...
...Днем опять началась артиллерийская дуэль. Снаряды наших гаубиц летели из-за озера и с шумом проносились над головами. Из-за реки: Тумень-Ула неслись снаряды самураев. Иногда японская сторона затихала, потом батареи вновь "разговаривали" одновременно, - все прятались в окопах и с нетерпением ждали окончания этого "разговора".
