— Сын на папу не похож?
Еще одна пауза.
— Внешне — похож.
— Ясно.
Пауза.
— Насколько я знаю, — продолжил Владимир Иванович, — Сергей поглощен своими семейными проблемами.
— А у него есть проблемы?
— Есть. Жена.
— Ага!
— Да нет, вы меня не поняли. Жена у него молодая, не совсем нашего круга девочка…
— И что?
— Требует нетрудовых доходов, — обтекаемо выразился Владимир Иванович.
Мы снова замолчали.
— Вообще-то, Сергей никогда самостоятельно делом не занимался. И понятия не имеет о том, как все это сложно.
— Ясно.
— Но он мальчик грамотный и хорошо образованный.
Это хождение по мукам начало меня утомлять.
— Вы бы ему доверили собственные проблемы? — откровенно спросила я.
— Не доверил бы, — так же откровенно выразился сосед.
— Спасибо.
— Не за что.
Несколько минут мы сосредоточенно жевали, наслаждаясь приглушенными звуками праздника.
— Понимаете, Виталик — человек старой закалки, — начал уточнять сосед. Очевидно, его мучило то, что он не смог объяснить мне суть проблемы.
— Это я поняла. А сын, что же, человек демократической формации?
— Он, как бы это сказать…
Владимир Иванович уставился в соседнюю стену и неопределенно пошевелил пальцами, подыскивая подходящее определение.
— Он еще не сформировался как предприниматель. Виталик основал частную юридическую контору очень давно: на заре девяностых. И клиентуру подобрал солидную. Ему доверяли соотечественники, с ним охотно вели дела западные партнеры…
— Это как? — не поняла я.
— Ну, дела о розыске родственников, дела о наследстве, совместные предприятия и тому подобное. Когда Виталик удалился от дел и передал клиентуру сыну, то фирма была в шоколаде.
— А сейчас? — полюбопытствовала я, уловив некоторую заминку.
— Как бы это сказать… Несколько клиентов предпочли другого юриста. Нет, может быть, дело вовсе не в Сереже! — торопливо поправился сосед. — Возможно, они просто предпочли человека с большим опытом работы. Но тем не менее, удержать их Сергей не смог.
Он поднял вверх сухой палец и бесстрастно уточнил:
— А должен был! Как предприниматель, должен был!
И, сочтя свой долг выполненным, углубился в рыбу-гриль под шубой.
Застолье продолжалось недолго. Родион, сидевший слева, в основном помалкивал. И, как я понимала, в основном из-за меня.
Дело в том, что за мою скромную персону вплотную взялась Эльвира Давыдовна.
— Илона, вы москвичка? — спросила она через весь стол.
Ну, конечно! Сакраментальный вопрос любой московской мамочки, которая спит и видит в кошмарах наглую провинциалку, охомутавшую ее бескорыстного мальчика.
— Москвичка, — ответила я так же громко.
В холеных чертах лица хозяйки явственно проглянуло разочарование.
Вообще-то, у меня было сильное желание назвать своей исторической родиной что-нибудь вроде Соловков, но потом я подумала, что праздник кончится, а Родион останется. Несправедливо, если ему придется отдуваться за мое минутное гарцевание.
— Вы живете с мамой? — спросила Эльвира Давыдовна опять-таки через стол.
— Я живу одна.
— У вас собственная жилплощадь?
Как вам нравится эта аристократка хренова?
— Собственная, — подтвердила я любезно.
— Понятно, — окончательно скисла хозяйка. Впрочем, через минуту снова встрепенулась и продолжила допрос:
— А кто вы по специальности?
— Илона по специальности историк, — неожиданно подал голос Редька, до этого мрачно изучавший безукоризненную скатерть. — Тетя Эля, вы не против, если мы поедим? Все очень вкусно.
Эля?! Как, эта мымра тоже Эля?!
Я подавилась маслиной без косточки.
На этом этапе выяснение моей личности закончилось, но меня ждало испытание потрудней.
Редька упомянул, что в качестве основного богатства семейства Эльвиры Давыдовны котируется ее внучка. Дитё лет пяти-шести заскочило в столовую в то время, когда в нормальных семьях детей уже кладут спать, и громко завопило:
— Ба-а-а! Пирожное невкушное!
— Ты моя сахарная, — ответила Эльвира Давыдовна, превращаясь в кусок пластилина на солнце. — Ты моя драгоценная! Иди сюда, возьми, что тебе нравится!
Дитё прошествовало через всю комнату. Излишне говорить, что каждый гость счел своим долгом одернуть на малышке платьице и посюсюкать вслед. Дитё не обратило на эти заигрывания никакого внимания. Мы с Редькой обменялись взглядами.
