Кристиану всегда очень нравилась Алена, и ему было легче с ней после похорон тетушки. Тетушка Эдит тоже обожала Алену, так же, как ее бабушку — свою старую близкую подругу, с которой судьба свела их в годы оккупации. Тетушка любила рассказывать, какой невероятной певичкой была ее русская подруга. В годы войны такого сильного бархатного контральто не было ни у одной примадонны знаменитого «Мулен Ружа». Она напропалую крутила романы с немецкими офицерами. Когда же те окончательно теряли головы и контроль над собой, ее тщательно запрятанный в недрах роскошной гримуборной радиопередатчик без устали доносил ценные сведения о действиях и планах нацистской армии. После войны бесстрашная русская разведчица вернулась в Россию и десять лет провела за решеткой концлагеря. «Так-то ей отплатила родина за тот риск, которому она каждодневно подвергала свою жизнь!» — часто повторяла тетушка Эдит.
Первое, что тетушка осуществила, когда к ней в руки попала четырехлетняя Алена, — повела девочку в православный храм на улицу Дарю в Париже и покрестила украдкой от матери. Самое удивительное, что малышка Алена никому никогда не рассказывала об этом факте. До тех пор, когда уже в ее сознательном возрасте домашние стали сокрушаться, что девочка выросла нехристем, и теперь, когда наконец-то таинство крещения можно осуществить в любой московской церкви, неплохо было бы это сделать. Алена спокойно возразила: «Может, кто-нибудь в этой семье и нехристь, но только не я. Мы с тетушкой Эдит знали, чем заняться, когда отправили маму с ее командировочными коллегами посмотреть Эйфелеву башню. Мы времени зря не теряли».
Алена почти каждое лето проводила в Ницце в тетушкином доме. А когда поступила в институт на режиссерский факультет и свободного времени стало меньше — использовала любую возможность, чтобы повидаться с любимой крестной. Экстравагантность пожилой француженки воспринималась Аленой с восхищением и восторгом.
Когда тетушка Эдит была уже очень тяжело больна и понимала, что долго не протянет, она вызвала Алену, и они провели вместе три дня. Тогда Кристиану показалось, что они несколько раз уединялись для каких-то разговоров, в которые он не был посвящен.
— Посмотри, какая Аленка хорошенькая! — часто говорила тетушка Кристиану, любуясь своей крестницей. — На бабку похожа, такая же умная. Вот счастье-то, что ты с Тиной расстался! Раньше эта безумная в дочери тебе ее приписывала, а сейчас принялась бы ревновать к этому миниатюрному очаровательному созданию. Очкарик такой милый! Ты бы заказал ей линзы, Кристиан, нечего мордашку очками портить!
Возможно, тетушке Эдит и мечталось о том, чтобы Кристиан женился на Алене, но она слишком хорошо понимала, что их связывают нежные приятельские отношения, не более того…
То время, которое Алена провела в их доме после выписки Ксюши с ребенком, было для Кристиана просто спасительным. Под жестким требовательным взглядом из-под круглых очечков, он, как неопытный музыкант, воспроизводил мелодию своей жизни, ведомый неумолимой дирижерской волей. Сколько раз он потом мысленно благодарил Алену за эти дни, когда мир рушился и все валилось из рук, а она собирала осколки и мужественно и терпеливо, склеив, возвращала хозяину почти в первозданном виде. Тогда он понял гениальность ее режиссерского дара… Вот так умно, дальновидно, жестко распоряжаться чужой волей, чужой природой в ее же благо, мастерски выстраивать психологические нюансы, маскирующие все слабые места, и крутить этим без устали, определять даже мизансценически местонахождение Кристиана в доме, чтобы ничего не заподозрила Ксюша… Все это потом после ее отъезда дошло в полной мере до Кристиана. Она, несомненно, обладала мощным экстрасенсорным началом, ей безусловно верилось, а она, очень бережно обходясь с этой верой, умело возвращала ее преобразованной в уверенность в себя, свои силы и возможности.
Когда Алена уехала, Кристиан сначала растерялся, но потом, с удивлением прислушиваясь к себе, понял, что она как бы оставила ему себя, он был словно закодирован ею на определенное поведение, позитивные реакции, необходимые слова…
