В качестве основной посадочной площадки — целесообразно использовать международный аэропорт Багдада, как основной авиационный узел страны. Данный аэропорт — принимает все типы самолетов, интервал посадок между бортами — может быть пять — семь минут, при надлежащей организации процесса на земле. Но в качестве запасного варианта, самолеты с десантом вполне способны приземлиться на любой ровной местности близ столицы. В качестве базовой — мы рекомендуем вот это место.
Указка — показала на место южнее Багдада
— Незаселенное место, ранее — оно использовалось для королевской охоты на лисиц. Здесь и не до сих пор нет никаких полей. Почва — глинистая, твердая, растительности немного, деревьев нет — редкие кустарники и зелень. Места достаточно, чтобы принять несколько самолетов типа С130.
— Мы проверили запасную посадочную площадку? — спросил генерал ВВС — я имею в виду с земли?
— Мы как раз занимаемся этим.
— Дело в том, что во Вьетнаме как то раз мы выбрали такую же ровную площадку — и обнаружили, что крестьяне там ничего не садят, потому что там минное поле. Не хотелось бы попасть в такой же переплет...
Упоминание о Вьетнаме, где большинство из собравшихся военных побывало — испортило всем настроение.
— Хорошо — сказал присутствующий полковник специальных сил — допустим, что посадка пройдет штатно, и мы не попадем в ситуацию, аналогичную Пустыне-1. После посадки — что? Как мы действуем?
— Вы действуете совместно с офицерами личной гвардии Саддама. Проводите аресты, по их указаниям.
Про уничтожение неугодных — ничего не говорилось — но оно предполагалось.
— У нас есть списки целей? Информация по ним?
— Нет.
— То есть, если офицерам личной гвардии Саддама вздумается отвести нас в местную тюрьму — мы не будем знать, куда мы идем?
Повисло молчание
— Хорошо — сказал вице-президент — полагаю, нам следует сделать перерыв на ужин. Остаются — Чейни, Рамсфелд...
Когда они остались втроем — Буш раздраженно припечатал ладонью по столу
— Мы ставим на кон жизни полутысячи наших парней
— Это не первый раз — цинично заявил Рамсфельд.
— Такое — в первый раз...
...
— Дик, я хочу услышать — что ко всем чертям происходит в Ираке? Те люди, что пытались убить Садди и попались — это твои люди?
— Нет.
— Тогда чьи?
Чейни помедлил
— Говори, черт тебя раздери. Ты дара речи лишился?
— Это ЦРУ.
— Вот же... черт.
— В Саудовской Аравии — советник Короля по безопасности — бывший начальник отдела по борьбе с терроризмом Дьюи Кларидж. Это его люди.
— Черт... он работает на нас?
— Нет, сэр.
— Но в это — никто не поверит.
— Полагаю, что да, сэр.
— Это все?
— Нет, сэр. Существует еще одна группа. Ее возглавляет действующий сотрудник ЦРУ Гас Авратакис. Он работает в этом же направлении.
— Черт... твое мнение, Дон?
— Попались мы или нет, это уже не важно — сказал Рамсфельд — нам все равно не поверят.
— Я не про это. Стоит доверять Саддаму?
— В стратегическом плане — нет, конечно. А сейчас — почему бы и нет...
...
— Хорошо. Продолжаем.
СССР, Москва
11 июля 1988 года
Утром — здание ЦК на площади Ногина оцепила милиция. Не пропускали никого, даже работников. По городу — поползли слухи...
На самом деле, все было просто: ночью проводился выборочный технический контроль здания. То есть — поиск подслушивающих устройств. И в ходе него были обнаружены две закладки. Теперь — спешно вызванная спецгруппа шестнадцатого управления КГБ проводила полный технический контроль здания. И. как узнал старший прикрепленный товарища Алиева — не факт, что даже до вечера управились бы.
Подслушивающие устройства были размещены без ума. Одно — нашли в комнате, прилегающей к кабинету секретаря ЦК по идеологии, товарища Лигачева, второе — нашли в приемной Разумовского, заведующего отделом партийного строительства и кадровой политики ЦК. Если второе еще как то можно было объяснить — хотели знать о кадровых решениях, то первое... Алиев знал, что вокруг секретаря по идеологии — собрались форменные подонки, держащие фигу в кармане и полностью провалившие работу на идеологическом фронте. Знал он, например, что в той комнате, где обнаружили закладку — стоял японский телевизор с видеомагнитофоном и на нем, в рабочее время, проигрывались художественные фильмы зарубежного производства, посмотреть которые набивалась полна комната. Ходили слухи, что на нем смотрели Эммануэль — мечту любого советского владельца видеомагнитофона. Размещать там закладку было глупо — если только не хотели потом передать записи на Радио Свобода и вызвать скандал.
