Увидев входящего Иглбургера — вице-президент скривился, отставил стакан
— Только не здесь.
— Сэр, дело не терпит отлагательств.
Чейни знал, когда и как давить.
— Что там у нас? Опять...
— Расскажи ему
Тучный Иглбургер — примостившись на краешек кровати начал рассказывать. По мере его рассказа — президент мрачнел еще больше.
— Господи... они облажались.
— Сэр, это не мои люди — открестился Чейни
— Не твои?
— Не мои. Я уверен в этом.
— А как насчет твоих?
Чейни выразительно обвел глазами комнату
— Говори, здесь проверено — раздраженно сказал Буш
— От них ничего нет.
— Черт...
Вице-президент погрузился в раздумья.
— Это не должно всплыть — решительно сказал он — иначе конец. У нас и так слишком много дыр в днище.
— Это не всплывет — сказал Чейни, понимая, что сейчас ставит на кон свою карьеру. Впрочем, карьера всех их — на кону из—за этих выборов.
Вице-президент молча посмотрел на него и погрузился в раздумья
— Я не верю Хуссейну — сказал он — он лживый сукин сын
— Мяч на нашей подаче — возразил Чейни
— Ты прав...
...
— Что ему от нас нужно?
— А что от нас обычно бывает нужно? — сказал Чейни — признание... вложение денег.
Вице-президент поднял руку.
— Вложение денег — проговорил он — вложение денег...
Все поняли, о чем речь — хоть и без слов. Дефицит бюджета — возрос за время правления Рейгана втрое, и покрывать его было нечем. Еще немного — и они встанут перед выбором: или разгонять инфляцию для облегчения бремени обслуживания долга или повышать налоги. В любом случае — они уже сейчас на грани рецессии.
— Нам нужна нефть — сказал Чейни — нужна прямо сейчас. Биржа держится из последних сил. Если бы не черный понедельник[34] — мы бы уже летели в пропасть.
— Сауды встанут на дыбы
— Пусть встают.
— Они выведут от нас деньги.
Чейни улыбнулся
— После черного вторника? Да пусть выводят
Оба они понимали, о чем идет речь. Те, кто вкладывался в Америку — сидели сейчас в больших убытках. Зафиксировать этот убыток — значит, навредить самим себе.
— Лоренс?
— Полагаю, что мы сможем объяснить Саудовской Аравии нашу позицию — сказал зам Госсекретаря. Коммунизм является общей угрозой.
— Саддам не коммунист. Он просто тиран, рвущийся к власти. К власти во всем регионе.
— Вот потому — его переход на нашу сторону будет означать плюс для всех. Это Советам — надо продвигаться в регионе. Нам — нужно держать позицию. Переход Саддама на нашу сторону может означать, что он решил перестать играть в игры и взять деньги.
— А советские.
— Вышлют как из Египта.
— Но Садат был убит!
Да, маршал Анвар Садат был убит через несколько лет после исторической встречи в Кэмп-Дэвиде. Его охраняла Дельта Форс — но это не помогло.
— У нас есть возможности не допустить этого — сказал Чейни
— Когда надо принимать решение?
— Сейчас.
...
— Не до выборов — сказал министр обороны — такие решения принимаются сразу.
— Черт возьми, я знаю! — взорвался вице-президент
...
— Что у нас там есть? — спросил он после некоторого раздумья
— Шестой флот. Ближайшая база, где есть наши части — Джибути.
— Где это?
Как и все американцы — кандидат в Президенты отличался редкостной дремучестью. Не факт, что он знал, где находится Париж
— Северное побережье Африки. Дополнительные силы можно быстро перебросить из состава нашей европейской группировки войск. И кое-кого из Израиля
— Из Израиля не надо — резко отреагировал Буш
Чейни кивнул. Это была сознательная оговорка — он всегда подбрасывал одну глупую или преждевременную идею, чтобы вице-президент мог его одернуть и продемонстрировать, что он контролирует ситуацию. Надо сказать, что такие идеи вице-президент распознавал далеко не всегда и часто соглашался...
— Хорошо, не из Израиля. У нас есть еще база в Турции против СССР.
— Что конкретно хочет от нас Саддам
— Помощи в изгнании коммунистов, по-видимому. Потом видно будет
— Как мы можем это сделать?
Чейни задумался. Он все-таки не был профессионалом до конца
— Нужны части быстрого реагирования. Возможно, зеленые береты. Быстрая высадка и взятие под контроль Багдада.
— А если они там попадут в ловушку?
— А какой в ней смысл?
Было видно, что Буш с большим удовольствием не принимал бы никакого решения вообще. Но — было надо.
