— Это провокация...
Бахметьев — сидел в кабинете, вопреки всем нормам и правилам безопасности — открыв окно, кондиционер — старый, заслуженный БК1500 сломался вчера и запчасти должны были прийти только с оказией
— Мне так не показалось
— Провокация, точно. Они вас проверяют. Попробуете поддаться — и завтра вас здесь не будет. И хорошо если только вас.
— Мне они не показались провокаторами
— Да бросьте... — Бахметьев улыбнулся — тем более личный водитель командира полка... идиоты, нашли... Ладно, не бери в голову. Если хочешь знать, здесь целая система работает. Больше всего на свете Саддам боится переворота. Он знает, что большая часть военных мечтает его уничтожить. Поэтому в армии введена круговая порука. К каждому — время от времени подходят люди и предлагают принять участие в перевороте. Это провокаторы. Тот, кто соглашается — пропадает без следа, и вместе с ним — и его семья. И эти тоже...
— А мы что здесь делаем?
— Что?
— Это ведь фашизм, так?
Бахметьев невольно оглянулся
— Ты чего?
— Настоящий фашизм. А мы его поддерживаем.
— Ты думай, что говоришь!
— Я думаю.
— Ни хрена не думаешь! Хочешь отсюда первым рейсом обратно вылететь, с волчьим билетом, нах...!?
Николай молча встал
— Ты куда? Стоять!
— Надоело все...
На стоянке было тихо. Дневная жара немного спала. Он шел к машине, думая, куда ему теперь ехать... на остаток ночи.
Высылки он не боялся. Совсем. Обычно — высылкой пугали тех. кто приехал «заработать на кооператив», два года в загранке — давали возможность накопить деньги на кооперативную квартиру, для многих мыкающихся по общежитиям офицеров это было немало. Были такие, которые спекулировали... продавали лекарства. мелочи типа кипятильников, здесь покупали всякий ширпотреб... в СССР например хорошо шли головные платки из синтетической ткани, можно было продать раз в пять дороже. С этим боролись... Николай знал парня, который в Афгане купил сестре платок такой, и матери что-то на Чекен-стрит, а его тормознули в аэропорту и объявили спекулянтом. Но он не боялся. Восток для него был местом полным зла, ненависти, боли, обмана...
И что ему бояться? Как иногда отвечали на такие угрозы — а вы что товарищ полковник, меня — Родиной пугаете?
Конечно, за такие слова была высылка
— Младшой!
Он резко остановился, рука безошибочно нашла рукоять.
— Э, э...
Сергеев показался из темноты, в руке у него — в левой — была бутылка
— Мир.
— Чего надо.
— Да ты не огрызайся. Поехали, поговорим...
— Куда?
— А на берег...
Николай прикинул — а чего терять?
— Поехали...
У иракцев — было несколько излюбленных мест для отдыха — у тех, кто жил в Багдаде. У кого была машина — те в выходные отправлялись на озера, это под сотню километров на северо-запад. Отдыхали на острове в излучине Тигра, туда лодочники переправляли отдыхающих за несколько монет. Еще одним местом было довольно пустынное, поросшее кустарником место, строго на юг от Багдада. Когда здесь были англичане — они организовывали там традиционную конную охоту с гончими, а так как лис в Ираке не было — охотились на шакалов. Первый и последний король Ирака тоже обожал эту охоту — а вот Саддам так не охотился, и место стояло пустым. Там снова расплодились шакалы, недалеко была свалка, они лаяли и хохотали во тьме. Было жутковато...
Николай остановил машину у самой воды. Невдалеке — заревом огней сиял Багдад, в связи с военным положением был приказ о затемнении, но бомбежек не было и приказ не соблюдался.
Сергеев критически оглядел бутылку с зеленой этикеткой.
— Оно! Тара есть?
— Нет.
— Эх вы... зелень...
Он свернул крышку «кепочкой»
— Давай...
Алкоголь обжег горло... до слез из глаз. Первый глоток он едва не выплюнул... второй пошел лучше. Все-таки Николай был еще не опытен в таких играх и не умел прогнозировать такие ситуации... скандал с резидентом, ночь... пустынное место... алкоголь в крови... пальчики на бутылке. В Афганистане было не то... там была просто война, пусть жестокая и дикая, почти как из Средневековья — но все же...
И Сергеев — битый и стреляный волк, которому...
— Дай...
Девяточник присосался к бутылке. Не отпускал, пока не допил все...
