Ближневосточная новелла - страница 84

Заро подъехал к старику и, приподнявшись в седле, всадил ему в грудь нож. Оба повалились на землю.

Старик попытался встать. Нагнувшись над ним, Заро еще несколько раз ударил ножом по его иссохшей груди… По ножу заструилась кровь… Юноша замер над человеком, который лежал на земле в залитой кровью одежде…

Кто-то побежал в деревню, чтобы подать весть. Кто-то прибежал оттуда. Заро ничего не видел, он не мог оторвать глаз от лужи крови…

К нему подошла его лошадь, потерлась о него, но он стоял не шелохнувшись, будто прирос к земле, даже головы не повернул. Лошадь отошла от Заро, подошла к лошади убитого, животные обнюхали друг друга, громко заржали и поскакали рядом.

Издали донесся женский крик. Фенкли Султан бежала быстрее ветра.

Подбежав, она нагнулась над телом старика.

— Это он, — проговорила она, запыхавшись, — ты не ошибся. Ты больше не должник своего отца, сынок.

Крестьяне окружили Заро. Они впервые видели человека, который, убив, не бежал, не мог бежать.

Фенкли Султан подошла к сыну.

— Беги, сынок, заклинаю тебя, того гляди, его родственники нагрянут.

Но Заро, казалось, не слышал ее. Как заколдованный смотрел он на человека, которого убил и который лежал перед ним весь в крови…

— Ты в отца пошел, сынок, — сказала Фенкли Султан. — На того так же кровь действовала.

Дрожащими руками она сорвала с сына рубаху. Обнажилась мальчишеская грудь.

— Сирота ты моя, — запричитала она, — за тебя мне и умереть нипочем.

Женщина с силой вырвала нож из рук сына и дважды крест-накрест провела им по его груди. Заро будто очнулся.

— Беги, беги! — услышал он лихорадочный шепот матери. — Пусть я в землю лягу, только ты спаси себя!

Подставляя рассеченную грудь последним лучам солнца, Заро побежал в степь.

Состоятельные люди от всех прочих отличаются еще и тем, что дают своим детям новомодные имена. Когда со временем эти имена становятся обиходными, придумывают другие. Зехра — одно из имен людей бедных.

Ее звали Зехра, она училась в последнем классе начальной школы, была старшей из четырех сестер и единственная из них посещала школу. В тот год, когда она начала учиться, умерла мать.

Отец, жгучий брюнет с вьющимися волосами, был слабого здоровья, все время кашлял и часто болел. С утра до позднего вечера он бродил по городу с малярной кистью, думая лишь о том, как добыть денег на пропитание детей и уплату за жилье.

Жили они на далекой окраине, ютились в лачуге, сколоченной из ящиков из-под фруктов, половину которой занимала другая семья.

После смерти матери на Зехру легли все обязанности по дому. Она готовила еду, стирала белье, таскала воду, прибирала в доме. Да еще находила время ходить в школу и готовить уроки.

Как и соседские дети, она была почти разута и раздета. Вот и прозвали ее в школе Голодранкой. Зехрой она значилась только в классном журнале. Новое имя прилипло к ней — так ее звали и дома.

Говорят, люди живут, пока мечтают! Мечтала и Зехра: как окончит начальную школу, сдаст конкурсные экзамены в учительскую школу, при которой есть общежитие, потом станет учительницей.

У нее будет чистая одежда и деньги в сумочке. Она устроит сестер в школу, и они тоже станут учителями… Достанет лекарство для отца и вылечит его от кашля…

Отец опять был болен. У них кончилось топливо. Сестры, прижавшись друг к другу под стеганым одеялом, пытались хоть немного согреться. А она, дрожа на февральском морозе, пошла в школу.

Скорей бы летело время! Когда становится тепло, отец не болеет так подолгу.

Скорей бы наступили теплые дни! Ей не пришлось бы мерзнуть по дороге в школу. Она смогла бы готовить дома уроки. Окончила бы школу, поступила бы в учительскую школу и стала бы учительницей. Ученики, приветствуя ее, говорили бы: «Здравствуйте, учительница!» Были бы у нее туфли, шубка, зонтик, перчатки. Она ела бы свои любимые кушанья.

В школе было принято угощать с первой получки. Ее учительница купила в буфете шоколад и угощала своих коллег. Разламывая плитку, она уронила кусочек на пол. Зехра заметила это, а когда учителя пошли на урок, подобрала шоколад и попробовала. Какой же он был вкусный! Как только она станет учительницей, она непременно купит такую же плитку в школьном буфете.