— Вы, конечно, все видели?
Он поднял брови — вопросительно и вместе с тем как бы отрицая что-то.
— Вас сейчас вызовут к следователю, — добавил официант.
— Какому еще следователю?
— Да ведь на станции убийство, буквально в двух шагах от вас человека убили.
— Убийство?.. — переспросил он в замешательстве.
— Вы что? С луны свалились? Убийство! Кошмар, вы разве не знали эту девушку… акушерку?
— Акушерку?
— Ее убил какой-то псих, да покарает его господь!
Лицо юноши искривилось от боли и растерянности, губы шептали: «Убили, не верю, где она?»
— Понесли в больницу, чтобы перевязать, но она умерла по дороге.
— Умерла?
— Да вы что, не видели? Ее же вот тут убили, в двух шагах… — Немного помолчав, официант добавил: — Как же вы не видели? Я хоть занят был… Мы выскочили на крик. Этот негодяй гнался за ней, она убегала. Он ударил ее ножом — как раз там, где сейчас стоит следователь.
— И что же убийца?
— Сумел удрать, его еще не нашли. Молодой совсем. Начальник станции видел, как он вскарабкался на стену, потом полез на паровоз. Ничего, рано или поздно поймают!
От боли его лицо совсем сморщилось. Он едва сидел. Официант отошел от него, повторяя:
— Как же вы ничего не видели, ведь все произошло у вас на глазах?
Подошел полицейский, попросил его пройти к следователю. Надо было во что бы то ни стало собраться с мыслями. Посмотрел на часы — оказывается, он спал не меньше часа. Еле волоча ноги, пошел за полицейским. Как обычно, сначала его спросили о возрасте, месте работы.
— С какого времени вы в кафе?
— С семи утра примерно.
— Никуда не уходили со своего места?
— Нет.
— Что вы видели? Расскажите подробно, пожалуйста.
— Я ничего не видел.
— Как? Убийство произошло на этом самом месте, как же вы ничего не заметили?
— Я спал.
— Спали?!
— Да, — подтвердил он смущенно.
— И вы не проснулись от шума погони?
— Нет.
— А крики?..
Он отрицательно покачал головой, кусая губы.
— Вы не помогли ей. Она ведь звала вас по имени!
Он глухо вскрикнул:
— По имени!
— Да, да, она долго звала вас. Свидетели говорят, что она бежала к вам, прося о помощи.
Он растерянно заморгал…
Потом закрыл глаза и перестал обращать внимание на вопросы следователя, пока тот не сказал ему раздраженно:
— Отвечайте, вы должны отвечать.
— Я так несчастен!
— Что у вас с ней было?
— Ничего.
— Но ведь она выкрикивала ваше имя!
— Мы живем на соседних улицах.
— Свидетели говорят, что они часто видели вас вместе. Вы обычно стояли рядом в ожидании поезда.
— Возможно, когда часы работы совпадали.
— Но ведь не просто так она звала вас на помощь?
— Может быть, она чувствовала, что я ею восхищаюсь.
— Значит, вы были близки?
— Вероятно. — И тут же резко, почти злобно крикнул: — Я любил ее, я так давно хотел просить ее руки!
— Но не сделали этого.
— Нет, так и не решился.
— И вот это случилось, а вы спали!
Он опустил голову. Стыд, стыд… Как больно!
— И последнее: вы ничего о нем не знаете, я имею в виду убийцу?
— Ничего.
— Может, слышали, что у нее есть другой?
— Нет.
— Никто не крутился возле нее, не замечали?
— Нет.
— Хотите еще что-нибудь сказать?
— Нет.
Небо все еще было скрыто за густыми облаками. Моросил дождь, потом перестал. Он долго шел, не зная куда. Уже полдень, а он все ходит и ходит. Словно пытается побороть этой изнуряющей ходьбой свое отчаяние. Перед Японским садом он неожиданно встретил историка. Тот поздоровался, пожал ему руку.
— Пойдем, посидим вместе. Хочется поговорить.
— Прости, но мне сейчас не до метафизики… — вяло ответил он.
Историк поглядел на него с сожалением, нахмурился:
— Говорят, какую-то акушерку убили, это правда? А ты проспал…
— Кто тебе сказал? — сердито оборвал он.
— Да я в парикмахерской слышал, — извиняющимся тоном ответил приятель.
— Ну и что… человек устал и вздремнул! Разве я виноват, что все случилось как раз в ту минуту?
Его коллега рассмеялся.
— Ну, не сердись… я ведь не знал, что у тебя с ней любовь, — добавил он игриво.
— Какая любовь? Ты что? Кретин!
— Прости, прости! Это все в парикмахерской болтают.
Он пошел дальше. Без всякой цели. Все к черту! Сплетни расползались, как липкие черви. Никакой силой не вернуть ее к жизни, цветущую, милую… Нет лекарства от этого горя. Ее отчаянный крик бьется о скорлупу сна, каким-то непостижимым образом просачивается повсюду. Пригород — сплошные уши. «Несчастная, я же пропаду из-за тебя!» В ларьке ему подают пачку сигарет со словами: «Ничего, господин! Долгих вам лет!» А-а! Кажется, все уже знают… Теперь они соболезнуют ему… Будто объявлена помолвка — после смерти. А про себя, наверно, думают такое… Он кинул деньги лоточнику, посмотрел испытующе. Да что деньги!..
