Охотник на вампиров стоял на песчаном холмике напротив Дрейка, рассматривая его. Они смотрели друг на друга — Дрейк, сияя в своей черной полированной броне, и дрожащий от холода охотник. Ночной ветер трепал его рваную одежду, открывая кровавые раны.
Охотник выслеживал Дрейка много месяцев и наконец настиг. Он призвал своих людей, чтобы они выгнали вампира из таверны, где тот остановился, и они двое вступили в битву, которая закончилась здесь, на вершине обрыва, в нескольких ярдах от пропасти с острыми скалами на дне.
Дрейк видел, как сверкали глаза охотника, когда он вытаскивал свой меч в предвкушении победы. Хотя было ясно, что он безнадежно проиграл. Кровь лилась из многочисленных ран охотника, собираясь в грязную лужу у его ног, в то время как Дрейк не получил от него ни царапины.
Это была древняя игра. Прятки, кошки-мышки.
У игры был миллиард вариантов, но заканчивалась она всегда одинаково.
Человек поднял меч, глаза зажглись решимостью и чем-то вроде религиозного восторга, когда он столкнулся с этим монстром в человеческом обличье.
Дрейк посмотрел на противника с удивлением, поражаясь его стойкости. Охотник гнал Дрейка через полконтинента с маниакальной свирепостью, которой вампир никогда прежде не видел. Силы человека были на исходе, покидая его вместе с кровью, но он все еще отказывался признаться в поражении даже самому себе.
Дрейк размышлял несколько мгновений над вечной тайной человеческого духа, затем пожал плечами, вытащил свой меч и бросился в атаку.
Несмотря на раны, охотник был еще силен, разжигаемый внутренним огнем мести. Он сопротивлялся Дрейку поразительно долго. Их крики и лязг оружия эхом отдавались среди окружающего дикого ландшафта, заглушая грохот моря, плещущегося далеко внизу.
Но охотник был всего лишь человеком, и Дрейку доставило огромное удовольствие измотать его. Каждый раз, когда их мечи встречались, рассекая воздух, вампир мог увидеть по глазам врага почти незаметные изменения в его состоянии. Человек постепенно превращался из атакующего в обороняющегося, из охотника в добычу, из убийцы в жертву.
Затем охотник допустил ошибку.
Он остановился, чтобы перевести дыхание.
Всего один раз.
Дрейк воспользовался этой мгновенной передышкой и нырнул охотнику под руку. Он быстро ударил противника и выбил меч.
Меч описал в воздухе полный круг. Дрейк, схватив его свободной рукой, сделал выпад, погрузив лезвие по рукоять в грудь человека.
Вампир увидел выражение ужаса на лице охотника. Воздух со свистом вырвался из его легких, потом послышался слабый звук текущей крови, капающей на камни, а через мгновение наступила тишина. Дрейк вглядывался в лицо врага с болезненным любопытством. Единственное, чего он не испытывал за свою неестественно долгую жизнь, — это была смерть. Глубоко внутри себя князь вампиров слышал тихий голос, нашептывающий, что с каждым изувеченным телом он делает еще один маленький шаг к знанию того, что есть смерть.
И вполне может быть, что однажды она придет и за ним.
Дрейк шагнул вперед, чтобы поближе увидеть смерть охотника. Он почувствовал, как закаленное пламенем железо проходит сквозь мышцы и сухожилия, пронзая кость, как будто разрезая гнилое дерево. Он жадно уставился в глаза человека и смотрел, как жизнь ослабевает в них, яростный блеск затухает, взгляд становится отстраненным и рассеянным. В момент смерти зрачки несчастного расширились, а глаза остались широко открытыми, как будто выжигая образ убийцы на радужной оболочке.
Каждый должен когда-нибудь умереть, подумал Дрейк. Что же удивительного, если это наконец случится и с ним?
Комната была залита лунным светом. Дэника уже проснулась. Она ворочалась в кровати, глядя на спящего Дрейка, и завидовала ему. Вампиры в силу своей генетики вынуждены были спать днем, хотя это было скорее какое-то полузабытье, чем настоящий сон. Дэника, сколько она себя помнила, не могла спать ночью.
Рука Дрейка слабо вздрогнула. Девушка смотрела ему в лицо, размышляя о том, что он видит во сне. Несмотря на то что князю вампиров было много тысяч лет, сейчас он выглядел почти как ребенок, через его лоб не проходило ни одной морщины, которые неизбежно появляются даже у самых молодых вампиров.
