— Что это? — испуганно спросил он, отдергивая руку.
— Лекарство, — пояснил Винсент. — У таких ягод много сортов, но найти их сложно — они растут только по соседству с определенными травами. Плоды собирают в предрассветный час, а потом готовят отвары или настаивают на спирту. Пара капель такой настойки поставит на ноги смертельно больного человека меньше чем за сутки.
Курт задумчиво катал ягоды по столу, а потом решительно выдохнул и отправил одну в рот. Она оказалась кисло-сладкой.
— Тогда можно носить с собой ягоды на всякий случай, — сказал он.
Винсент покачал головой.
— Хорошо бы. Но если их не обработать, они теряют целебную силу уже через несколько часов. Умирают вместе со своими не сорванными с куста товарками. Днем куст цветет, а ночью ягоды появляются снова.
— И… они вылечат Дану?
Брат Весты сосредоточенно перетирал в руках листья принесенной травы, и отвечать не собирался.
— Ведь вылечат? — повторил Курт настойчиво.
— Выбора у них нет. Кое-кто пообещал Дане серьги из своих клыков.
Вспомнив рассказ про вампира, Курт поморщился. Теперь ему не хотелось сидеть в тишине.
— А какие болезни ягоды не могут вылечить? — спросил он.
— Лунную, например.
— Лунную болезнь?..
— Да, именно так. Люди очень долго спят днем. А все потому, что они бодрствуют по ночам, задают мне вопросы и мешают думать.
Курт смутился.
— Обычно я почти всегда молчу… — попробовал оправдаться он. — Не знаю, почему разговорился…
Винсент снова поднял на него глаза и одарил очередным взглядом в видимую только ему точку в пространстве.
— Разговорился, — повторил он задумчиво. — А ведь попытаться не мешает. — Он прикрыл глаза, открыл их — и вот уже внимательно смотрел на Курта. От потерянного взгляда не осталось и следа. — Давай закончим с ягодами. Поторопись.
— Я уже говорила тебе, что ты ненормальный?
— Да.
— А о том, что это самый безрассудный план из всех, что когда-либо появлялись в твоей безмозглой голове, я тоже говорила?
— Да.
— Надеюсь, у тебя есть козырь в рукаве, сучонок.
— Ни одного, наставница. А теперь тебе пора идти — солнце уже в зените.
Дана поправила на плече дорожную сумку.
— Серьги, — напомнила она прохладно-безразличным тоном, под которым обычно прятала страх.
Я кивнул и указал в направлении чащи. Дана еще несколько секунд постояла, будто размышляя, стоит ли следовать намеченным маршрутом, а потом скрылась за деревьями. Мне же осталось спрятаться под капюшоном плаща — полуденное солнце в этих местах палило нещадно — и направиться в противоположную сторону, к реке. Именно там мы впервые пересеклись с Незнакомцем, и он был достаточно самонадеян для того, чтобы обустроиться неподалеку. Самонадеян, но не безрассуден. Он не решался подойти к городу, который охраняют трое старших карателей (пусть и двое из них не так давно пострадали от его руки), а голод никуда не делся.
Несколько попыток «поймать» витавший над городом страх потерпели наудачу — Незнакомец был слишком слаб для такой сытной пищи. И с каждым днем слабел еще больше, а поэтому чувствовал, что путешествие в деревеньку на горе закончится плачевно, и далеко уходить нельзя. В итоге он сам загнал себя в ловушку, и время играло нам на руку. Веста, бдительно караулившая единственный вход в город, заметила его во время последнего визита и решила припугнуть. Наверное, этот наглый малый свято верил в то, что ее шакрам по чистой случайности рассек воздух в миллиметре от его головы и не попал в цель. Хозяйка шакрама со свойственным ей великодушием простила его: он был слишком молод и не знал, что она не промахивается никогда.
Конечно, мы могли оставить его умирать, если бы не одно «но»: кинжал. Великая Тьма знает, в чьи руки он может попасть, брошенный тут без присмотра. Нарваться на очередного вампира с еще не обсохшей кровью создателя на губах, который способен серьезно ранить старшего карателя и так хорошо управляется с оружием, не хотелось.
Я шел медленно, иногда останавливаясь и прислушиваясь. Кое-где потрескивали ветки, птицы щебетали и насвистывали на все голоса. Обычная музыка леса, с которой знаком каждый, кому доводилось попутешествовать под зеленым пологом. Никаких следов чужого присутствия. Прятался Незнакомец хорошо и еще не ослабел настолько, чтобы потерять бдительность. Что же, тем лучше. В разы легче найти того, кто в своем уме — поведение таких легко понять и отследить. А вот если бы он
