— Я побывал на ее могиле. На меня особенное впечатление произвел замечательный мраморный ангел.
— Он напомнил мне картину, которую я видел в спальне Айвори.
— Да. Его делали в основном с этой картины. Я подумал, что это подходящая дань ее памяти.
— Разумеется. — Шеф встал и сунул руку в карман плаща. — Я взял на себя смелость сделать новое свидетельство о рождении и паспорт для Дон. Хотя я уверен, что документы, которые ты сделал для нее, отличного качества, но эти настоящие.
Дрю взял пакет, который вручил ему Шеф, но не стал его открывать.
— Вы лучше, чем я о вас думал. Спасибо.
Шеф самодовольно кивнул:
— Когда-нибудь мне придется уйти на пенсию. Могу я предложить тебя в качестве моего преемника? Честно говоря, я не могу представить себе, чтобы кто-то мог так же мастерски работать по обе стороны закона, как ты, а это как раз то, чего требует наша работа. Слишком многие потерпели неудачу, не уразумев этого как следует.
— Я польщен, но не принимаю вашего предложения. С теми деньгами, которые мне заплатила Аладо, мне ни когда больше не нужно будет работать, и я доволен тем, что у меня уже есть.
Разочарованно хмурясь, Шеф протянул руку.
— Ну тогда прощай. — Они пожали друг другу руки, и он пошел было прочь, но вдруг вернулся. — Ах да. У меня есть еще кое-что.
У Дрю перехватило дыхание. Он испугался, что Шеф хочет вынудить его принять последнее задание в обмен на документы для Айвори.
— Да, что такое?
— Техники Спайдера строили «серебряных парней» группами по пять. Мы посчитали тех, которых нашли на Флер-де-Ли, и у нас получилось восемьдесят четыре. Это значит, что одного не хватает. Ты не знаешь, где он может быть?
Дрю выдавил кривую ухмылку:
— Может быть. Но ведь вы же на самом деле не ожидаете, чтобы я сказал, верно?
Шеф задумчиво поджал губы:
— Я надеюсь, там, где он находится, он запрограммирован на рутинную домашнюю работу, а не на военные цели?
— Думаю, да.
— Хорошо. Ну, ты знаешь, где меня искать, если возникнет необходимость.
Дрю не представлял себе, при каких обстоятельствах это может случиться.
— Да, сэр, я благодарен вам за ваше предложение, но с нами все будет в порядке.
Он подождал на лестнице, пока машина Шефа не заскользила над волнами, потом вернулся в дом.
Стар проснулась и в отличие от своей матери радостно улыбалась.
— Что ему было нужно? — спросила Айвори.
Дрю уронил документы на колени Айвори и присел рядом на удобную софу перед массивным камином, где они все трое так часто сидели вместе.
— В действительности ему было нужно несколько вещей. Он, несомненно, хотел мне показать, какой он умный. Кроме того, он раскопал историю, которую мы придумали для тебя, но обещал хранить это в секрете.
— Мы можем ему доверять?
— Да. Похоже, он воспринимает меня как своего сына, и он даже больше, чем я, гордится тем, чему научил меня к нашей общей выгоде. Он предложил мне работу в качестве своего преемника, но я сказал ему, что меня это не интересует.
Боявшаяся, что над их безмятежным существованием нависла угроза, Айвори была приятно удивлена.
— Ты уверен? Заведовать разведывательным отделением Аладо — совсем не скучная работа.
Дрю взял дочь из рук Айвори и поднял ее над головой. Ребенок смеялся и махал ручками, пытаясь схватить его за волосы.
— Ничто не может быть таким же увлекательным, как это. Кроме того, есть огромное число мест, куда нам захочется поехать, пейзажей, которые тебе захочется нарисовать, художников, с которыми можно встретиться. Нет, мы слишком заняты, чтобы возиться со шпионами.
— Не знаю, — возразила Айвори. — В этом есть своя прелесть: думать о том, как ты ловишь матерых преступников, и я с тобой рядом.
— Да, это чертовски привлекательно, но не забывай, что мы удалились от дел. Ах да, Шеф сказал, что недостает одного «серебряного парня». Я думаю, он сильно подозревает, что он у нас.
— Он не спросил о «пушке»?
— Нет, а что?
Айвори ласково прижалась к нему и поцеловала ручонку Стар.
— Их не так трудно производить, а мы знаем, что в колониях для них есть готовый рынок.
— Айвори Даймонд, немедленно прекрати это!
— Я Дон Джордан, помнишь? — Айвори нравилось поддразнивать Дрю, и, горячо поцеловав его, она добавила серьезно: — Я знаю. Я теперь просто художница. Ты научил меня честной жизни, и я не хочу никакой другой. И, пожалуйста, прости меня за случайную оговорку. Ведь в конце концов в моих жилах течет пиратская кровь.
