Сара, видимо вспомнив что-то очень неприятное, поежилась.
– Да, красивая, – нахмурившись, ответила она. – Но выглядит очень непристойно.
– Удивительно, что ты еще не забыла, что такое стыдливость. Знаешь, это придает тебе особую пикантность, – усмехнулся Стин.
– Может быть, – ответила жена. – И тем не менее эта статуэтка очень непристойная.
– Возможно, что на ней лежит отпечаток декадентства… Но выполнена она просто блестяще. С большим воображением. Видишь ли, Поль в последнее время пристрастился к гашишу. Наверное, этим и можно объяснить прилив его вдохновения, – сказал Лоренс и, бережно поставив статуэтку на тумбу, повернулся к Саре: – Моя очаровательная женушка, сегодня ты еще красивее, чем когда-либо. Быть сердитой тебе всегда к лицу.
– Я только что страшно поругалась с мамой, – вздохнула Сара.
– Что ты говоришь! – подняв в изумлении брови, воскликнул он. – Этого просто не может быть! Не могу себе представить, чтобы Энн, эта тихая, добрая женщина…
– Сегодня она была далеко не доброй! Да и я, признаться, повела себя с ней просто жутко.
– Ну, о домашних разборках слушать довольно скучно. Так что, Сара, давай не будем о них говорить.
– А я и не собираюсь. Просто хочу сказать, что мы с ней наконец-то выяснили, кто чего стоит. Нет, я хочу поговорить с тобой совсем о другом. Я, Лоренс, намерена от тебя уйти.
У Стина на лице не дрогнул ни один мускул. Он только поднял брови и абсолютно спокойным голосом произнес:
– А тебе не кажется, что ты поступаешь глупо?
– В твоих устах этот вопрос звучит как угроза, – заметила Сара.
– О нет, никакая это не угроза – всего лишь мягкое предупреждение. А почему ты решила меня оставить? У всех моих жен были на то веские причины, но тебе-то я еще не изменил. Ты ко мне особо нежных чувств никогда не испытывала, но тем не менее я отношусь к тебе…
– Как король к фаворитке? – перебив его, спросила Сара.
– Ну, если тебе нравится, то можно сказать и так. Да, Сара, я вижу в тебе абсолютно идеальную жену. Даже налет пуританства, которым ты так отличаешься от других, придает тебе особое очарование. Хочу заметить, что первая жена не смогла со мной жить только из-за несходства наших моральных принципов. Но совместная жизнь с тобой, Сара, совсем не такая, как с ней. Мы прекрасно ладим. Так вот, мне бы очень хотелось знать, почему ты решила от меня уйти?
– Разве это так важно? Только не притворяйся, что мой уход тебя волнует.
– Конечно же волнует! И даже очень! Ты же на сегодняшний момент в моей коллекции, так сказать, самый ценный экспонат. Ты же намного дороже всего этого, – сказал Стин и обвел рукой свою студию.
– Ты хочешь сказать, что ты меня не любишь?
– Как я тебе уже однажды сказал, я никогда и ни к кому не испытывал столь романтического чувства, как любовь. Я никого не любил и к себе любви от других не требую.
– Ну а у меня совсем иначе, – ответила Сара. – Я ухожу от тебя, потому что люблю другого.
– Ага! И расстаешься со всеми своими грехами?
– Хочешь сказать, что…
– Я хочу сказать, что расстаться с ними будет не так легко, как тебе кажется. Ты же, Сара, была у меня прилежной ученицей. В тебе бурлит жизнь, и ты хочешь познать ее во всех ее проявлениях. Нет, ты не сможешь отказаться от тех ощущений, которые я тебе подарил. Вспомни о вечере, проведенном нами в доме Марианы, о Шарко и его утехах… Нет, Сара, так легко ты с этим расстаться не сможешь.
Сара посмотрела на Лоренса, и на какое-то мгновение он уловил в ее глазах страх.
– Я это знаю… – сказала она. – Знаю… но ведь я могу попробовать забыть все это…
– Можешь. Но ты не бросишь. Ты, Сара, слишком в это втянулась…
– Но я смогу перебороть себя… Я обязательно переборю себя…
Сара развернулась и быстро вышла из комнаты. Услышав, как громко хлопнула входная дверь дома, Стин схватил статуэтку и в сердцах сильно ударил ею по крышке тумбы.
Лоренс был взбешен – ведь Сара еще не успела ему надоесть! «Да и вряд ли бы она мне когда-нибудь надоела, – мелькнуло у него в голове. – Она такая пылкая, не то что эти скучающие дамочки. И она независимая. И к тому же такая красивая. Настоящее сокровище в моей коллекции».
