В телефонной трубке сухо прозвучало слово «интересно». Но не это ожидала услышать Эдит от госпожи Лауры.
– Я смотрю на нее, и у меня сердце обливается кровью, – всхлипнула она.
– Эдит, ты используешь довольно странные выражения. Сердце может обливаться кровью только в случае ранения.
– Это из-за мисс Сары, – не обращая внимания на неуместное замечание, доверительно сообщила служанка. – Между ними произошла крупная ссора, и теперь, вот уже целый месяц, мисс Сара у нас не появляется.
– Ее просто нет в Лондоне. Она сейчас живет за городом.
– Я писала ей.
– Но твои письма к ней не доходили.
У Эдит на душе немного полегчало.
– Да? Ну хорошо. Как только она вернется в Лондон…
– Боюсь, Эдит, что мне придется тебя огорчить, – оборвала ее миссис Витстейбл. – Мисс Сара уезжает с мистером Ллойдом в Канаду.
Эдит издала звук, похожий на недовольное шипение содовой воды при ее разливе.
– Бросает своего мужа? Да это же никуда не годится!
– Не будь ханжой, Эдит. Кто ты такая, чтобы судить других? Там, в Канаде, ей придется нелегко. Той роскошной жизни, к которой она привыкла, у Сары не будет.
– Ну, тогда это не такой большой грех, – вздохнув с облегчением, ответила Эдит. – Вы уж простите, мэм, но от этого мистера Стина у меня по спине пробегают мурашки. Он один из тех джентльменов, которые продали душу дьяволу.
– Пусть мы с тобой и расходимся в терминологии, но я, Эдит, с тобой полностью согласна, – сухо ответила госпожа Лаура.
– А мисс Сара придет с нами попрощаться?
– Скорее всего, нет.
– Не думала, что она такая бессердечная, – укоризненно произнесла Эдит.
– Ты ничего не понимаешь.
– Я понимаю, как должна вести себя дочь по отношению к своей родной матери. Вот уж никогда бы не поверила, что мисс Сара уедет и с миссис Прентис даже не попрощается. Неужели вы, мэм, не повлияете на нее?
– Я в чужие дела не вмешиваюсь.
Эдит втянула в легкие воздух.
– Извините меня, мэм, – выпалила она. – Вы очень известная дама и очень умная, а я всего лишь неграмотная служанка. Но я считаю, что сейчас тот самый момент, когда вы обязаны вмешаться!
Сказав это, Эдит бросила трубку на рычаг и стала чернее тучи.
2
Эдит дважды обратилась к своей хозяйке, прежде чем та отреагировала на вопрос.
– Эдит, что ты сказала? – переспросила Энн.
– Я сказала, что ваши волосы у корней стали другого цвета. Не думаете их подкрасить?
– Это меня уже не волнует. Пусть они будут естественными. Седые волосы лучше смотрятся.
– Да, они придадут вам респектабельности. С этим я согласна. Но сейчас ваши волосы смотрятся некрасиво – наполовину седые, наполовину крашеные.
– Это не важно.
«Да, это абсолютно не важно, – подумала Энн. – И что вообще для меня важно в этой безликой череде дней? Сара меня никогда не простит. И будет совершенно права…»
Зазвонил телефон. Энн поднялась и сняла трубку.
– Алло? – уныло произнесла она и, услышав на другом конце провода голос госпожи Лауры, слегка вздрогнула.
– Энн?
– Да, это я.
– Не люблю вмешиваться в чужую жизнь, но я думаю, что об этом тебе надо знать. Сара и Джеральд Ллойд сегодня в восемь часов вечера вылетают в Канаду.
– Что? – изумившись, переспросила Энн. – Я… я не видела Сару несколько недель.
– Ничего удивительного. Все это время она провела за городом. В наркологической клинике. Она пошла туда добровольно, чтобы избавиться от наркотической зависимости.
– О, Лаура! Как она?
– Сара прошла полный курс лечения, и теперь она в полном порядке. Правда, ей пришлось при этом изрядно помучиться… Да, я горжусь своей крестницей. У нее оказалась сильная воля.
– О, Лаура, – облегченно вздохнула Энн. – Помнишь, как ты спросила меня, знаю ли я настоящую миссис Прентис? Теперь я себя узнала. Я возненавидела Сару и этим испортила ей жизнь. Она никогда мне этого не простит!
– Чушь. Никто не может испортить жизнь другому. Не разыгрывай мелодраму и не береди себе душу.
– Да, я теперь знаю, какая я и на какую мерзость способна.
– Что ж, это только к лучшему. Итак, ты сделала первый шаг. Готова ли ты сейчас сделать следующий?
– Лаура, я тебя не понимаю. Меня мучают угрызения совести…
– Послушай, Энн. Сейчас мне меньше всего хочется слушать рассказы о том, какими благородными порой бывают люди и какими моральными принципами они руководствуются, совершая тот или иной поступок. А еще меньше – причитания тех, кто раскаялся в своих грехах. Зачем ворошить прошлое? То, что сделано, того уже не поправить. Жизнь ведь продолжается.
