Рейнер не обернулся. Просто затих. Даже трястись перестал.
- Понимаешь, чечены эти, что тебя пытали и Тимура убили, они после этого многих поубивали, - торопливо заговорил Коломнин. - И теперь процветают безнаказанные. Больше того - если мы их сейчас не победим, тогда и месторождение Фархадова разорится. А это, не тебе говорить, сколько людей. Мы договорились с милицией, но им нужны улики.
Он прервался, дожидаясь реакции. Ее не было.
- Твои показания нужны. Позарез, понимаешь? Я все продумал. Мы тебя не подставим. Привезем в Томильск. Допросят. И тут же увезем назад. Никто, кроме меня и Виктора, как не знал, так и не будет знать, где ты.
- А сейчас кто знает? - глухо произнес Рейнер.
- Говорю же: только я и Виктор. А вообще, как только дашь показания, их пересажают. Так что тебе и вовсе бояться нечего будет. В Томильск дорогим гостем приезжать станешь.
- Тебя когда-нибудь пытали?
- Нет. Но если бы со мной, как с тобой, я бы отсиживаться не стал, Коломнин обошел его, требовательно тряхнул.
- Тогда давай спать.
- Что?!
- Ты ж охотиться приехал. Вот завтра с утрева и тронемся. Спать что-то жутко тянет. Ты на кровати ложись, а я на полу постелю. Ничо, я привык. Когда и один на полу ложусь, - тараторя, Рейнер сноровисто разобрал диван. Кинул скатку себе на пол. Стремительно разделся и, явно торопясь избегнуть новых вопросов, нырнул под одеяло.
- Так что по нашему разговору? - Коломнин слегка потеребил лежащего.
Ответа он не дождался.
Наутро Коломнин проснулся от звука ритмичных ударов. Сидя за столом, Рейнер кухонным ножом рубил свинец, - готовил заряды картечи. Тут же стояло привезенное ружье, - очевидно, подверглось проверке. Был Женя не то что хмур. Скорее - не по-утреннему задумчив. - Пора, - объявил он. Коломнин, хоть и хотелось еще с часик поспать, рывком соскочил на пол. И - поймал на себе внимательный, исподволь взгляд.
Наскоро перекусив, вышли из дома. Но даже на улицу доносился могучий храп изнутри, - водитель все еще отсыпался после автопробега.
У крыльца стоял снегоход "Буран", возле которого крутилась тронутая паршой лайка.
При виде хозяина собака принялась нетерпеливо повизгивать. Лизнула подставленную руку. Но Рейнер, к несказанному огорчению пса, ухватил ее за ошейник и затащил в дом, где и запер. Удивленный Коломнин быстро замотал рот шарфом, - стояло не менее двадцати пяти градусов. Сам Рейнер, несмотря на отчаянный мороз, вышел в тулупчике на распашку.
В сумрачном рассвете потихоньку проявлялись соседние, полуразваленные бараки. На ближайшем вообще оказалась снесена часть крыши. Но из-под нее струился дым. Удивительно, но там жили люди. Меж бараками возвышалась водонапорная башня, на крыше которой было что-то нахлобучено.
- Гнездо это под снегом. Аист сюда каждую весну прилетает. Красивый такой. Но - нахалюга! Целыми днями по поселку побирается, - Рейнер забрался на снегоход. Дождался, пока сзади устроится гость. Застегнул ворот байковой рубахи. - С Богом!
Они углубились в тайгу, свернули с ухоженной трассы на порошу. Коломнин оглянулся, - кругом тянулся лес, и ничто больше не указывало на близость человеческого жилья.
Минут через тридцать, попетляв, Рейнер заглушил снегоход.
- Здесь оставим, - объявил он. - Дальше на "Буране" не проедешь. Пешком погуляем. В самом деле тайга загустела. Сумрак в чаще неохотно отступал перед нарождающимся днем.
- А найдем? - опасливо засомневался Коломнин.
Рейнер недоуменно оглянулся, - он попросту не понял вопроса.
- Да нет, это я так.
Пожав плечом, Рейнер двинулся первым. Коломнин поплелся следом, старательно глядя под ноги.
- Тебе страшно здесь не бывает? - произнес Коломнин, пытаясь звуком собственного голоса заглушить собственный, нарождающийся страх, - тайга его откровенно пугала.
- Страшно? Это в тайге-то? - Рейнер по-особому хохотнул: то ли удивляясь предположению, то ли напоминая о вчерашнем разговоре. - Хотя всяко бывало. Тут по декабрю заплутал как-то. И так, и эдак. День истоптал. Вышел - не поверишь - к цыганскому табору. Они возле соседнего райцентра на краю тайги встали. Это аж за двадцать километров забрел. А ночь на подходе. Оставайся, смеются, все равно от нас никуда не уйдешь. У нас, мол, место заколдовано. Старуха там была такая. Ага, себе думаю: как же, - не уйду. Держи карман. Пошел. Только через три часа и впрямь опять на них вышел. Круг, понимаешь, оказывается, описал. Ну, что за напасть? А эти гогочут: ложись, мол, к костру. Ну нет вам, здрасте: чтоб я в своей тайге и не вышел? Опять пошел. Другие ориентиры взял.
