Хеллеброн не могла этого сделать, поэтому с неохотой ответила отцу, что не откажется от любви к Кхаину. Он кивнул, возможно, даже с оттенком гордости, после чего сказал, что эти двери будут всегда открыты для неё, если она решит изменить своё решение.
Три с половиной года не были каким-то серьёзным временем для долгоживущих эльфов, но для Хеллеброн они стали медленной пыткой. День проходил за днём, и она чувствовала, как ускользают её мечты. Отец позволил остаться с ней Лианнин, и через неё Хеллеброн посылала тайные сообщения своим последователям и получала ответные письма с описанием того, что происходило в Атель Торалиене и других городах.
Спустя год, Аландриан сдался перед настойчивыми требованиями культов, и храмы вновь открылись, даже храм Кхаина. Однако без Хеллеброн и Лириэт кхаиниты стали гораздо меньшей силой, вновь вернувшись к статусу милостивого потворства воинам, а не истинного культа. Изредка к городу подходили зверолюды или зеленокожие, а иногда и отряды людей-грабителей с севера, и их кровь насыщала жажду Кроваворукого. Казалось, Летриус всё же выиграл и теперь смеётся из могилы.
Стук в дверь вывел Хеллеброн из задумчивости.
— Войди.
Лианнин шмыгнула в дверь. Её лицо было испуганно.
— Пришёл князь Аландриан и хочет увидеть вас.
— Он был здесь всего три дня тому назад. С чего это он так быстро вернулся?
— Он не сказал мне. Он ждёт вас в Южном зале.
Хеллеброн кивнула и встала.
— Передай, что я приду, как только приведу себя в порядок.
Лианнин ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь и оставив Хеллеброн наедине с внезапно нахлынувшей на неё бурей мыслей и вопросов. Только что-то исключительное и срочное привело бы её отца обратно столь быстро. Хеллеброн уселась перед зеркалом и начала расчёсывать волосы, успокаивая себя и отгоняя поток предположений, приходивших в голову. Переодевшись в бальное платье с короткими рукавами, она скрепила волосы золотой застёжкой и вздохнула.
Никогда не стоило забывать, что, в конце концов, она оставалась княжной.
— В Нагарите гражданская война.
Хеллеброн, раскрыв рот, уставилась на отца, после чего покачала головой, думая, что ослышалась. Аландриан сидел во главе длинного обеденного стола, в камине за его спиной горел огонь. Он встал и посмотрел на пламя, после чего продолжил.
— Князь Малекит вернулся на Ултуан из северного похода, и Морати попыталась лишить его трона, — Аландриан говорил сухо, словно бы читая письмо. — Я узнал об этом только вчера, хотя самой новости уже много дней. Капитан корабля, который принёс её мне, сказал, что Малекит вступил в Анлек, а Морати будет доставлена к королю-фениксу и предстанет перед судом по обвинению в государственной измене.
Хеллеброн расхохоталась, она смеялась так долго и сильно, что по щекам покатились слезы, и ей даже пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть. Всё это время Аландриан в замешательстве смотрел на свою дочь. В конце концов, Хеллеброн вернула небольшую толику контроля.
— Морати будет судима Бел-Шанааром и другим князьями? — Хеллеброн снова рассмеялась, представив унижение королевы. — Это чудесная новость. Просто великолепная!
Её отец, впрочем, не видел здесь ничего весёлого.
— Нагарит разрывает сам себя, — сказал князь. — По-прежнему остались группировки, верные Морати, которые продолжают сопротивление князю Малекиту.
Хеллеброн наконец успокоилась, разум внезапно наполнили возможности.
— Эти проблемы доберутся и до Атель Торалиена, — сказала она. — Ты был заместителем князя. Именно Малекит передал тебе власть над городом. Культы же поклялись в верности собачонкам Морати — куклы, чьи хозяева все эти годы сидели в Анлеке. Твои враги увидят в этом возможность устранить тебя.
— Это уже началось, — ответил Аландриан, снова садясь. Он махнул Хеллеброн, приглашая присесть рядом, и положил на стол облачённую в защитную перчатку руку. Жест вышел умоляющий. — У меня есть для тебя предложение.
— Проси что угодно, папа, — мило улыбнувшись, сказала Хеллеброн. — Всё, что угодно.
Хеллеброн пришлось ждать ещё пару лет, пока её отец лавировал и политиканствовал в Атель Торалиене, постепенно заменяя или перемещая чиновников, которые были известными последователями других культов, продвигая офицеров, преданных ему лично, подмазывая других князей города и заключая тайные союзы с самыми могущественными торговцами.
