Послышался стук копыт по мостовой и на площадь перед храмом выехал отряд рыцарей. Более сотни всадников появились перед храмом, копья опущены, мечи обнажены в готовности нести смерть. За ними шеренга за шеренгой ступали солдаты с луками и копьями, заполняя улицы вокруг храма Кхаина.
Капитан рыцарей направил своего скакуна к храму и остановился на небольшом расстоянии от Невест Кхаина. Хеллеброн не смогла узнать его.
— По приказу князя Аландриана все религиозные культы должны немедленно прекратить беспорядки, — капитан посмотрел на Хеллеброн. — Это относится и к вам. Ваш отец очень недоволен.
— Мы сражаемся, чтобы защитить себя, — ответила Лириэт. Хеллеброн была слишком взбешена. Как отец смеет мешать ей сейчас, в момент её триумфа?
— Больше драк не будет, — сказал капитан. — Все храмы должны быть закрыты. В городе вводится комендантский час от заката до рассвета. Любой, кого обнаружат имеющим наглость продолжать эти культистские безобразия, будет арестован и предан суду, как предатель.
— Я требую встречи со своим отцом! — взвизгнула в бешенстве Хеллеброн.
— У нас есть друзья в армии, — заметила Лириэт.
Капитан рассмеялся.
— Любой солдат, который откажется повиноваться приказам князя Аландриана, будет казнён без суда или апелляции. Что же касается вашего отца, он послал меня сюда, чтобы привести вас к нему, — закончил капитан, внезапно утрачивая всю весёлость. — Вы задержаны.
Глава шестая
Наследие Кхаина
Вдалеке горизонт, запятнанный зеленью лесов, раскалывала блестящая змея реки. На севере Хеллеброн видела лишь вспаханные поля, а рядом — казалось, стоило лишь протянуть руку — землю покрывали волны покрытых вереском холмов. Непосредственно под узкими окнами башни взрывались цветом сады, расцветавшие в упоении весны. Дорожки из белой гальки вели между клумбами к безупречной лужайке, где слуги, встав на колени и перемещаясь ровной линией, подстригали траву.
Это была весьма живописная тюрьма.
Сады граничили с высокой изгородью, и Хеллеброн замечала блеск доспехов солдат, патрулировавших дорогу. Если бы она высунулась из окна, то внизу увидела бы шлемы солдат, стоявших на страже у дверей.
Первый год был самым трудным. Хеллеброн спорила и неистовствовала, с дюжину раз переломала всю мебель, разбила позолоченные зеркала, подожгла дорогие ковры, но отец так и не смягчил своего решения.
Второй год Хеллеброн провела в глубокой задумчивости, придумывая сотни способов побега. Она обладала достаточным мастерством, чтобы силой пробить дорогу на свободу, но до города было полдня пути. Ни одной лошади не было в конюшне, так что её поймают раньше, чем она сможет хотя бы краем глаза увидеть Атель Торалиен. А даже если ей вдруг повезёт, и она сможет добраться до города, то попасть в него незамеченной было ещё меньше надежды. Другой возможностью было уйти на восток, но жизнь изгнанника будет отличаться от тюрьмы лишь меньшим количеством удобств.
Третий год Хеллеброн провела за написанием писем к сестре, которая томилась в подобном же заключении, только дальше на севере. В ответных письмах Лириэт рассказала о высоких скалах, на которых стояла её темница, и волнах, что днём и ночью бились об их подножие.
Хеллеброн не сомневалась, что все её письма вскрывались и читались, а всё подозрительное немедленно сообщалось отцу. Однако это не остановило её от описания своих планов и желаний: сестры были настолько близки, что даже думали почти одинаково, так что могли распознать тончайшие значения в, казалось бы, невинной переписке. Лириэт всегда писала о терпении, а Хеллеброн призывала сестру оставаться сильной.
Князь Аландриан частенько навещал дочерей. Сначала Хеллеброн наотрез отказывалась встречаться с ним, заходя так далеко, что даже швырялась из окна подсвечниками. Однако, когда он перестал приходить, она всё же написала ему письмо, извинившись за своё поведение. Она по-прежнему лелеяла надежду, что сможет объясниться, или, возможно, даже добиться своего освобождения, надавив на отцовские чувства.
Её отец предложил простой выбор: отказаться от Кхаина или оставаться в заключении. Хеллеброн не дала никакого ответа, и много дней раздумывала, что ей делать. Она не сможет притворно отказаться от Кхаина: было слишком много эльфов, готовых следить за ней, чтобы убедиться, что она осталась верна своему слову. Отказаться же на самом деле от своего статуса Невесты Кхаина означало признать поражение и навсегда забыть обо всех своих мечтах.
