Девушка проснулась, рука потянулась к источнику боли. Рукой в перчатке Хеллеброн закрыла рот, собравшейся закричать эльфийке. Жертва сопротивлялась несколько мгновений, а потом внезапно резко обмякла, когда яд сон-лозы добрался до её мозга. Невидящими глазами молодая эльфийка уставилась в потолок, её рот безвольно раскрылся.
— Слушай нас очень внимательно, — прошептала Хеллеброн, склонившись к уху девы. — Когда утром ты проснёшься, то не вспомнишь об указаниях, которые мы оставим тебе. Ты без колебаний будешь следовать им. Ты понимаешь?
Девушка вяло кивнула.
— Хорошо, — сказала Лириэт. Она выхватила кинжал из-за пояса и вложила в безвольную ладонь одурманенной жертвы. — Слушай внимательно.
Фонари были погашены, так что свет давал лишь огонь полыхавшего на площади костра. На стенах домов и лавок вокруг танцевали тени, а собравшихся эльфов заливал оранжевый свет.
Хеллеброн радовала собравшаяся толпа, ставшая ещё больше — почти тысяча эльфов. Как и раньше, среди собравшихся царило смешанное настроение. Она заметила эльфов других культов, окружавших своих жрецов и готовых испортить церемонию: пока слово Кхаина распространялось по городу, другие секты также сплачивали своих последователей. Запах противоборства витал в воздухе, но Хеллеброн знала, что сегодняшняя ночь спровоцирует нечто намного большее, чем мрачные взгляды и выкрики.
Лириэт начала с обычного вступления, прославляя силу Кхаина, вызывая в воображении видения великой войны с демонами, и спасение эльфов Аэнарионом, взявшим в руки меч Кхаина.
Хеллеброн подхватила её историю, вновь напомнив эльфам, что их народ никогда не знал мира, и что именно наггароти всегда были на переднем крае битвы, и нуждались в благословении Кхаина намного сильнее, чем другие княжества.
— Пусть дух Кхаина наполнит наши сердца и заставит быстрее течь кровь! — воскликнула Лириэт. — Кто ещё чувствует дух Кхаина?
Хеллеброн и Лириэт расхаживали перед толпой, их глаза ощупывали толпу, обнажённые клинки в их руках блестели в свете костра.
— Кто готов открыться князю Крови? — крикнула Хеллеброн.
Раздалось несколько выкриков, то были эльфы, что раньше шли за Летриусом, а теперь стали последователями невест Кхаина.
— Хвала Кхаину! — взорвалась криком толпа. Зов был подхвачен, а затем повторён, и свирепость, наполнявшая его, всё росла.
Пронзительный визг расколол скандирование, и из толпы вырвалась эльфийка, держа в руке изогнутый кинжал. Это была серебряных дел мастерица, безумен был её взгляд, разорвана одежда.
— Я чувствую дух Кхаина! — взвизгнула она. Упав перед Хеллеброн на колени, она откинула голову, и мучительный крик вырвался из самого нутра. Первобытный звук, полный ярости и боли. — Он обжигает! Моя душа в огне!
Расталкивая эльфов плечами, из толпы выбралась ещё одна фигура. Это был Анеллион во всём своём жреческом облачении.
— Майнет, что за безумие? — спросил он, схватив девушку за руку, чтобы поднять на ноги.
Майнет вырвалась из его рук и попятилась к костру. Всё её тело дрожало, кинжал в её руке колебался. Остекленевшими глазами она посмотрела на Анеллиона, прежде чем повернуть безумный взор на остальных эльфов. Майнет, казалось, изо всех сил боролась с чем-то, кинжал плёл перед ней случайные узоры.
Хеллеброн и Лириэт молча наблюдали за происходящим, мысленно молясь Кхаину, чтобы сон-лоза подействовала.
— Я не могу этого сделать! — закричала Майнет. Хеллеброн сделала шаг, чтобы вмешаться, но Майнет отшатнулась от её протянутой руки. — Я не могу отдать вам того, кого люблю, возьмите взамен меня!
Майнет погрузила кинжал в свою вздымающуюся грудь. Кровь залила мостовую, эльфика упала, кровавая пена выступила у неё на губах. Толпа взорвалась криком. Противостоящие Хеллеброн и Лириэт жрецы и их последователи бросали обвинения, в то время как верные поборники Невест Кхаина взывали к Князю Крови. Ещё не определившиеся со стороной эльфы кричали в ужасе или, рыдая, рухнули на мостовую.
Анеллион подбежал к Майнет и упал перед ней, положив голову своей возлюбленной на колени. Жрец вытащил кинжал и выбросил его прочь, кровь покрывала его руки и ноги, пятная красным золотисто-белую мантию. Его пальцы коснулись волос, окрашивая их в пурпур, размазывая ещё больше крови по её лицу.
