— Прими это подношение, Владыка Смерти, Принц Убийства! — Хеллеброн подняла кубок над головой и повернулась к остальным эльфам на поляне. — Благослови меня Твоим божественным гневом. Подари мне вечную ярость.
Она упала на колени, слёзы радости текли по её лицу. Ошеломлённые эльфы на мгновение замерли.
— Хвала Кхаину! — первым выкрикнул Маэнредил. Остальная часть собравшихся подхватила крик, и Хеллеброн упала на живот, корчась от радости и выкрикивая молитвы Владыке Кровопролития.
Она не знала, как долго это продолжалось. В конце концов, красный туман, заволокший её сознание, развеялся. Остальные покидали поляну. Лириэт и Маэнредил стояли в стороне, ожидая Хеллеброн. Она ощутила жгучую боль чуть выше груди. Засохшая кровь пропитала её блузку. Послеобразы мелькали в голове: умирающий зверолюд, поднимающееся пламя, её кровь на кинжале. Она не могла поверить, что всё закончилось так быстро.
Хеллеброн встала, отряхивая пепел с одежды, и повернулась к первосвященнику.
— Я прошу тебя, пророк Кхаина, научить меня большему, — сказала она. Хеллеброн вновь схватила его за руку с кинжалом и притянула к себе так, что кончин ножа упёрся в грудь, чуть выше её сердца. — Позволь мне служить Кхаину моей жизнью, или мне останется предложить Ему лишь собственную смерть.
Кхаинит улыбнулся и приложил покрытую запёкшейся кровью ладонь к щеке Хеллеброн. Она посмотрела ему в глаза, и на мгновение ей показалось, что он вонзит кинжал ей в грудь.
Убийственная жажда покинула взгляд кхаинита и он отвёл кинжал.
— Он прикоснулся к вам так, как редко прикасался к кому другому, моё дитя, — сказал первосвященник. — Я приду к вам завтра, и мы посмотрим, захотите ли вы остаться верной этому пути.
— Я честна, — ответила Хеллеброн. — Я стану возлюбленной Кхаина, преданной ему без остатка.
— Завтра, — сказал кхаинит. — Когда взойдёт солнце, и ваша плоть охладится, мы увидим, будете ли вы чувствовать то же самое. Пока это моё последнее слово.
Хеллеброн отступила и кивнула. Отвернувшись, она лёгким шагом пересекла поляну и присоединилась к Лириэт и Маэнредилу. Её глаза открылись. Она могла чувствовать прикосновение Кхаина в своей душе, оно всегда было там, но теперь оно пробудилось. Она знала, что должна была сделать.
Хеллеброн нашла то, что искала. Она поедет в Анлек, как жрица Кхаина, и все будут бояться и трепетать перед ней. И никто, кроме Аэнариона, не будет величайшим слугой Кхаина.
Хеллеброн даже не была уверена, какой именно из хрящеватых органов был сердцем. Она порылась в груди гоблина, ища что-то, что могло быть главной артерией. Её нож кромсанул здесь и там, пока в лицо, наконец, не ударила тугая струя едкой крови.
— Нашла! — радостно вскрикнула она, вырывая орган.
Летриус, первосвященник, терпеливо улыбнулся. Хеллеброн выжала орган, до последней капли тёмной крови, в кубок, а затем бросила сердце на жаровню, где оно зашипело и зашкворчило. Тени плясали на стенах и потолке маленькой каменной комнаты. Она с сомнением посмотрела на напоминающую ил субстанцию в кубке.
— Я должна выпить это?
— Если жертва недостаточно хороша для тебя, то что говорить о Кхаине?
Хеллеброн со вздохом согласилась и поднесла кубок к дрожащим губам. На мгновение остановившись, она нагнулась, чтобы вдохнуть немного опьяняющего дыма, исходившего от жаровни. Сожжённый дремокорень наполнил лёгкие и её тело расслабилось.
— Это может помочь, — сказал Летриус, высыпав землянистый порошок в гоблинскую кровь. — Яд клинков делает вкус крови слаще и увеличивает эффект дремокорня.
Надеясь, что это правда, и понимая, что больше ничего другого ей всё равно не остаётся, Хеллеброн залпом выхлестала кубок и сразу же проглотила, чтобы не успеть распробовать гоблинскую эссенцию на вкус. Это было отвратительно, в крови зеленокожего не было ни капли жизненной энергии, которую она вкусила с кровью зверолюда на первой церемонии.
— Хвала Кхаину, — сказала она, выливая остатки на жаровню. Пламя едва не погасло, но всё же удержалось. Оно сжалось и на мгновение полыхнуло синим, прежде чем вновь окрепнуть и вернуться к нормальному цвету.
