Хеллеброн отвлеклась от разбора украшений эльфийки по имени Лариссия, когда корабль, наконец, причалил.
— Они опускают трап, — поведала она остальным. Капитан стражи с особенно высоким гребнем на шлеме, заслонил её обзор. Хеллеброн раздражённо зашипела и обратилась к Лириэт. — Что происходит. Я ни черта не вижу.
— Кто-то сошёл с корабля. Я не могу ясно разглядеть, кто именно, — сказала Лириэт. — Она обнимает князя. О, боже!
После этого восклицания, Лириэт замолчала, прикрыв рот от удивления и широко распахнув глаза. Подруги тут же подняли визг, требуя рассказать, что происходит. Капитан стражи немного переместился, и Хеллеброн увидела, как Малекит и его спутница отходят от причала. Эльфийка рядом с ним была высокой, с белой кожей и иссиня-чёрными волосами. Даже на таком расстоянии она излучала красоту и силу, и то, что она шла рядом с Малекитом, могло означать лишь одно.
— Это Морати! — почти провизжала от волнения имя королевы Хеллеброн. — Боги, сама Морати прибыла в Атель Торалиен!
На Хеллеброн незамедлительно обрушился шквал вопросов её подруг. Они хотели знать, как она выглядит, во что одета, был ли с ней её знаменитый посох? Хеллеброн проигнорировала их и продолжила пристально рассматривать мать Малекита, ощущая благородство и уравновешенность в каждом движении Морати. Более того, Хеллеброн ощущала возбуждение, охватившее всю толпу, собравшуюся на причале и вокруг него. Преклонение перед женой Аэнариона, первого короля-феникса, было почти осязаемым.
Сердце Хеллеброн всколыхнули противоречивые чувства. С одной стороны она испытывала то же, что и остальные, но с другой — её сердце уколола острая ревность. Это чувство не было направлено напрямую на Морати, скорей на реакцию, которую вызвало появление королевы. Простое прибытие жены Аэнариона, столь величественное и элегантное, заставило город замереть. Хеллеброн задумалась о том, каково это, удерживать такое внимание, обладать подобной силой и властью.
— Я должна встретиться с ней, — заявила Хеллеброн, обращаясь к Лириэт. — Можешь представить себе это? Мы должны поговорить с отцом! Он сможет это устроить.
— Представить, что, дорогая сестра? — удивилась Лириэт.
— Да всё, что угодно, конечно же, — ответила Хеллеброн, покачав головой от невежества своей сестры. — Мы могли бы поехать в Анлек, стать княжнами при дворе Морати. Атель Торалиен это, конечно, неплохо, но он не сравнится с Анлеком. Последние моды, бравые князья вокруг, поэты слагают поэмы о нашей красоте. О, сестра, это будет замечательно!
Чёрная и белая плитка коридора вторила нетерпеливым ударам носка туфли Хеллеброн, пока она ждала звонка, чтобы войти в комнаты Морати. Княжна сжала кулаки, чтобы скрыть нервную дрожь. Она помечтала, чтобы в прихожей было зеркало, дабы последний раз осмотреть причёску и поправить платье. Лианнин ушла, а вокруг не было ничего, что могло бы помочь. Убеждённая в том, что сложные косички и копьевидные булавки, скрепляющие её причёску, незаметно распались, она внимательно вгляделась в слабое отражение в окне в конце коридора.
Мягкий кашель привлёк её внимание. Хеллеброн резко развернулась к двери и увидела бритоголовую служанку, которая изумлённо смотрела на неё. На каждой бледной щеке служанки была вытатуирована капля крови, а тёмное платье расшито серебряными рунами, многие из которых Хелллеброн не смогла распознать.
— Королева Морати с радостью примет вас.
По-прежнему убеждённая, что её причёска напоминает неряшливое птичье гнездо, Хеллеброн, тем не менее, горделиво подняла подбородок и улыбнулась. Уверенным шагом она вошла в покои Морати. Служанка закрыла за ней дверь, и Хеллеброн неожиданно обнаружила, что осталась с королевой один на один.
Морати возлежала на низком диване под открытым окном, ветер развевал её волосы, напоминавшие танцующие языки чёрного огня. За окном простирался город, а за его стеной — поля и леса Элтин Арван. Но Хеллеброн не видела этого, она во все глаза смотрела на Морати, облачённую в платье из золота и пурпура, её кожа была белая словно снег, её губы — красны словно кровь.
