— Когда приучишься к воде, у тебя будет учитель. С ним ты мигом научишься. А куда ты теперь идешь?
— Наверх, отдохнуть.
— Отдохнуть? В час пятнадцать дня?
Кэтрин, до сих пор намеренно молчавшая, сказала:
— У Тимоти было очень активное утро, а сейчас после завтрака ему нужен покой. Через полчаса он опять выйдет играть.
Леон Верендер ничего не ответил, но долго и внимательно смотрел на Тимоти.
Отдыху Кэтрин не суждено было продлиться так долго, как она намечала. У Леона Верендера кончились деловые совещания, директора разъехались по домам в Париж, Амстердам, Берн и Мадрид. Наступил короткий перерыв; Майкл Дин смог отоспаться, а мадам Брюлар — пышная величественная домоправительница — оставить кухню целиком на ответственность повара, который прекрасно знал требования Леона и не нуждался в руководстве.
В этот день Тимоти только что ушел спать после обеда, когда горничная Луиза пришла в спальню в Кэтрин.
— Мсье просит мадам спуститься к ленчу, будут гости. — И дипломатично добавила: — Мсье просил напомнить вам, что за стол сядут ровно в полвторого.
— Но я уже поела, Луиза, — возразила Кэтрин. — Не могу же я есть ленч второй раз. Передайте, пожалуйста, мсье…
Было нечто, объединявшее весь штат прислуги на вилле Шосси, — сильнейшее нежелание раздражать своего хозяина.
— Лучше будет, — продолжала Луиза, как бы не слыша ее слов, — если мадам спустится и поговорит сама. Мсье, несомненно, поймет.
Кэтрин улыбнулась, пожав плечами:
— Хорошо, я так и сделаю. А кто эти гости?
— Мсье доктор и мадам д'Эспере.
— Наконец-то хоть одна женщина. Хорошо!
Луиза с ее щеками-яблочками повернулась идти, но остановилась, сдержанно добавив:
— Мадам д'Эспере считается самой красивой и лучше всех одевающейся женщиной на Лазурном берегу.
— То есть мне лучше переодеться? Спасибо за совет, Луиза. Идите, я сама все сделаю.
Кэтрин сменила свой легкий цветастый наряд на обтягивающее белое платье. Слегка подкрасилась, надела нефритовые клипсы в виде листочков плюща, белые туфли на высоком каблуке и пошла вниз.
Когда она вошла в малый салон, Леон Верендер уже был там вместе с очень нарядной женщиной в темно-синем и розовом. Она была темноволоса, волнистые короткие волосы украшала маленькая шляпка из бледно-розовых перьев. Ее лицо нежно-коричневого цвета с искусно наложенным румянцем на скулах было овальным. Безупречный греческий нос гармонировал с длинным заостренным подбородком, косым разрезом глаз и разлетающимися бровями. Кэтрин никогда не видела такого скульптурно-красивого лица; его хотелось долго разглядывать.
— Люси, я говорил вам о Кэтрин. Теперь она член моей семьи. Кэтрин, это Люси д'Эспере. Она давно хотела познакомиться с вами, но сегодня первый день, когда я свободен.
— Здравствуйте, — негромко произнесла Кэтрин.
Люси д'Эспере произнесла в ответ:
— Значит, вы невестка Леона. У нас с вами есть нечто общее: мы обе вдовы. Но, наверное, на этом сходство и кончается. — Голос ее звучал странно для английского уха.
— Вы что-нибудь выпьете? — спросил Леон тоном, показывающим Кэтрин, что ее и так уж долго ждали и вот теперь придется еще откладывать ленч.
— Нет, спасибо. — Она чуть не сказала, что уже поела, но сама не зная почему, заколебалась. Вместо этого она вежливо спросила у Люси: — Вы живете в Понтрие?
— К сожалению, нет. Я обожаю это место, но здесь нет хороших отелей — только небольшие пансионы ближе к заливу. Я живу в Ницце. — Вздох. — Очень дорого, но что делать?
— Но зато в Ницце, наверное, так интересно?
— Боже мой, там бывает и скучно… и даже немного одиноко. — Плутоватая улыбочка адресуется Леону. — Особенно когда мой друг так занят своими делами — день за днем. Я так рада, что вы наконец немного освободились, Леон!
— Дела — это неплохо, заставляют держаться в форме. — Он взглянул на свои золотые часы. — Так пойдем к столу?
— А как же Филипп?
— Он сказал, что, может быть, не вернется раньше двух и чтобы мы его не ждали.
— Вообще удивительно, что он собирается к нам, — заметила Люси. — Насколько я знаю, он никогда не нарушает распорядок, установленный его сестрой.
— Иветта — сущая пиявка, — сказал Леон. — Милая женщина сделала ошибку несколько лет назад и с тех пор расплачивается за нее. Беда в том, что она ухитрилась заставить платить и Филиппа.
