1.
Провозглашение протестантами идеи возврата к евангельскому христианству, свободному от папского влияния, никак не могло быть осуществлено на практике. Антипапские настроения были вызваны общим прогрессом, желанием двигаться вперед, поэтому идея «вернуться ко Христу» осталась всего лишь идеей. Вместо «вернуться ко Христу» следовало читать «уйти от папы», а еще точнее — «развязать себе руки». Да, протестанты верили в Бога, они «точно знали» что сам факт веры предопределяет их к спасению; и вообще что Бог предизбрал их к спасению еще до сотворения мира, ну и что? Вера ведь разная бывает. Протестанты сделали ее удобной, такой себе деталью интерьера, важной и дорогой, которую нужно оберегать и за которой нужно ухаживать, которой нужно гордиться, но которой при случае можно и пожертвовать. Они верили, так как чувствовали что не обладают абсолютной силой, вера, таким образом, была для них вынужденным компромиссом. Они были набожными, но только из-за осознания факта своей слабости. И если раньше они жили по формуле «Ein feste Burg ist unser Gott» — так пели они в своем гимне, то позже Христос стал эдаким «своим человеком», «партнером в бизнесе», а в наше время превратился в «Джизус Крайст Суперстар» — как поётся в дешевом мюзикле Эндрю Ллойда Вебера.[43] Буржуям, впрочем, теперь уже ничего не мешало. Они становились главным игроками, а элементы большевизма заложенные в христианстве апостолом Павлом, наводили на мысль, что буржуазный этап развития белого социума закончится как-то нехорошо, ибо самые передовые арийцы сели играть в игру по чужим, неарийским правилам. Он вначале многое даст, но потом заберет всё. И вполне возможно заберет всех.
Итак, католическая религия, то есть система связи с Богом устарела и была отринута как избыточный элемент, пусть не во всех, но во многих странах. Отмена таинств, отмена причастий, отмена поклонения мощам и иконам, выборы священников, отмена монашества, нивелирование Ветхого Завета, всё это было в контексте позитивного арийского мышления вступившего в эпоху невиданного прогресса.[44] Можно сказать, что Лютер переделал христианство в философию повседневной жизни, вот почему за ним пошли миллионы, вот почему католикам с громадным трудом удалось (опираясь на испано-американское золото) остановить его бешеный натиск. Нормальная повседневная жизнь арийца — развитие. Война и победа. Но бывшие схемы мышления конечно же никуда не выветрились, поэтому среди интеллектуалов стал вызревать резонный вопрос: куда мы идем? Где цель и в чем эта цель состоит? Зачем нам Бог, если мы сами способны управлять своей волей, если мы способны сотворить «божье царство» или «небесный Израиль» на Земле, ликвидировав монополию Бога на рай? Но в чем суть этой сказки? Ради чего всё?
Одновременно по всей Земле идет белая Конкиста. Европейцы захватывают страну за страной, раздвигая ареал обитания арийской расы в Америку, Африку и Сибирь, а чуть позже—в Австралию и Новую Зеландию, но везде находят лишь примитивные племена, не умеющие ни печатать книги, ни изготавливать пушки. Кого-то из них уничтожают, кого-то спаивают, а кого-то обращают в рабов. Именно в это время возникают первые концепции расизма. Десятилетиями выливаемая на головы масс пропаганда, превратила термин «расизм» в очередное пугало, даже более страшное чем рак или СПИД. В конце концов, и раком и СПИДом может заболеть т. н. «нормальный человек», но если вы расист, то вы уже как бы и не человек, вы — что-то другое. Вы — античеловек. Понятное дело, что это все касается только белого расизма, все остальные «цветные» его формы вполне законны и им потакают. Правда, называются они не расизмом, а расовым, этническим или религиозным «самосознанием». Но белый расизм, как и всё созданное белыми, имел сугубо положительный заряд и, как не парадоксально, мог бы способствовать определенному прогрессу цветных рас, если бы ему удалось стать доминирующим в глобальном масштабе. Назовите мне хоть одну страну, которая стала жить лучше после ухода белых колонистов. Не можете? Все правильно, ибо их нет. Таким образом, белый расизм можно рассматривать как очередную ступень прогресса, причем не только белых, но и всех землян, насколько бы смело на первый взгляд не звучало это утверждение.
