2.
Минорные настроения части физиков вызванных обнаружением «невидимой», но всесильной энтропии и страхом перед ее «разрушающими» свойствами совсем не разделяли биологи. За пять лет до Клаузиуса с энтропией и Маркса с «Капиталом», было опубликовано еще одно сочинение. И тоже в Англии. Естествоиспытатель Чарльз Дарвин, завершив многолетнее кругосветное путешествие в ходе которого он изучал закономерности развития животного и растительного миров, публикует эпохальный труд «Происхождение видов». Это имя, имя родоначальника теории эволюции посредством естественного отбора и борьбы за существование всем хорошо известно. Но мало кто знает, что Дарвин обожал и Смита и Мальтуса, подробнейшим образом изучив их труды. Именно с книги Мальтуса «О народонаселении» Дарвин взял термин «борьба за существование». По Мальтусу в конечном итоге конкуренция должна была привести к «гармонии цен и количества произведенных товаров», но такой расклад предполагал бы остановку или резкое снижение динамики развития «гармоничного общества», тот самый аналог термодинамической тепловой смерти или (как это ни кажется парадоксальным!) марксовского коммунизма.[46] Дарвин понимал, что должен быть некий движок, позволяющий живым существам если и не развиваться, то, во всяком случае, не деградировать. Ведь было точно известно что растительный и животный мир все время усложнялся во времени, это доказал другой человек — Ламарк — бывший в отличии от наших англичан французом и католиком, что, кстати отразилось на его концепции. Сам Дарвин говорил: «Я хорошо помню поворот дороги, где я понял, что при борьбе за существование благоприятные признаки имеют большую тенденцию к сохранению в неблагоприятных условиях. Теперь я, наконец, обладаю теорией и можно работать дальше».[47] С этого момента он превращается в последовательного атеиста. Сегодня только незначительное число самых продвинутых знает полное название дарвиновского сногсшибательного сочинения «On The Origin Of Species By Means Of Natural Selection, Or The Preservation Of Favoured Races In The Struggle Of Life» («Происхождение видов посредством естественного отбора и выживание избранных рас в борьбе за существование»). Причины замалчивания второй части сродни тем, по которым Бронштейна-Троцкого и Гольдштейна-Володарского называют «русскими революционерами». В общем, в современных изданиях и ссылках вы никаких «избранных рас» не обнаружите. Тема табуирована. Но гений всегда смотрит на десять шагов вперед. Тем более что книга отнюдь не о расовом противостоянии.
Католическая мысль, впрочем, тоже не стояла на месте, хотя и развивалась в несколько ином контексте, нежели протестантская. Католик, даже самый интеллектуализированный, точно знал: Бог есть. Его законы абсолютны и как бы мы не старались, их не удастся поколебать ни в коей мере, им можно только подчиняться. С Богом можно играть в самые смелые игры, но правила всегда устанавливает Он. Здесь шло самое большое различие мысли католической и мысли протестантской. Любая настоящая протестантская доктрина всегда претендовала на некую Вселенскую универсальность, что неизбежно вело к исключению из нее Бога, если не сразу, то по прошествии времени. Стоит ли удивляться, что множество лучших протестантских умов скатилось в атеизм и антихристианство. Здесь нет ничего плохого, они подняли интеллектуальную планку до высоты которую не могли взять, их атеизм тоже был всего лишь протестом, защитной реакцией на собственную слабость. Самый вопиющий пример — Ницше. Заметим, что протестанты не дали миру ни одного вождя, они производили лишь когорты политических менеджеров действующих только в коллективе. Гитлер, Наполеон, Муссолини, и более мелкие—Франко, Хорти, Селазар, Пилсудский— католики. Ленин и Сталин — православные. Впрочем, на раннем этапе, в эпоху становления Реформации вожди у протестантов были, возьмем тех же Лютера, Кальвина или Цвингли, но… они — продукт католического мышления, они — изначальные католики ставшие протестантами.
Интеллектуальные продукты католиков не столь оглушительны как творения протестантов, но у них у всех есть основа, которую, как показывает время, не сдвинуть. Сила католиков — это их опыт, их интуиция, собственно за счет этого они и держатся. Мы говорили о Дарвине. Он — англичанин, пуританин и протестант (позже — атеист, что вполне типично для протестанта). Его теория эволюции показывает способ. Способ, по которому двигалась биологическая эволюция, во всяком случае, до появления человека. Этот способ не допускает ни малейшего влияния Бога, все прекрасно описывается и без него.
