Битва за хаос - страница 173

Т. е. каждый в ней будет сам за себя. Теперь посмотрим на стаи. Разве самый сильный волк, вожак стаи, не рискует собой больше всего? А ведь по Дарвину он тоже должен быть наиболее «вероятно выживаемым». А Иисус Христос тоже себя в жертву принес в соответствии с дарвиновской теорией? Пусть даже он знал что через три дня воскреснет. По Гумилеву гибель пассионариев более вероятна чем гибель обычного индивида, но ведь по Дарвину именно пассионарии, как самые смелые, сильные, наглые и решительные должны выживать! И если всё идет по Дарвину, то почему арийцы сейчас в массе своей — слабосистематизированное сборище трясущихся скотов? Ведь после стольких войн и потрясений, раса якобы должна состоять из поголовно сильных и приспособленных элементов. Но этого нет. Крупный дарвинист Адольф Гитлер только к концу войны понял то, чего не мог понять раньше вследствие недостатка образования и заявил: «После войны в живых останутся лишь неполноценные существа. Все лучшие будут убиты». Такой ли «дарвиновский» исход он видел, когда писал в «Майн Кампф» про «войну и победу»? А куда более образованный соотечественник и земляк Гитлера ламаркист Отто Вейнингер, решив на 23 году жизни досрочно прекратить свое существование написал что: «я убиваю себя, чтобы не иметь возможности убивать других». Вы думаете он не смог бы кого-нибудь убить? Но вписывалось ли это в дарвинизм?

Еще раз напомним: мы не говорим что Дарвин не прав или наоборот прав Ламарк. Они оба правы, но каждый в своем классе вопросов. Точно как в физике. Правильна и классическая и квантовая механика, но для своих классов объектов. Но для физиков хотя бы очевидна необходимость создания единой теории поля, в деле создания единой теории биологической эволюции пока серьезных подвижек нет. А ведь это важный вопрос! Не менее важный чем единая теория поля. Ряд наших исследователей сходится во мнении, что эта тема на западе вообще табуирована. Но главное остается фактом: эмерджентность и редукционизм — слабо совместимы и даже самые дикие общества «строго по Дарвину» не живут. Законы Дарвина — это законы выживания, законы по которым не деградирует животный мир, пусть за время существования человечества никаких новых видов сложных организмов и не возникло. Герхард Фоллмер в своей книге «Эволюционная теория познания» писал: «Так, заслуга Дарвина, вопреки распространённому мнению, состоит не в том, что он утверждал о развитии видов; до него это уже делали Эмпедокл, Бюффон, Ламарк, Е. Геоффрой Сент-Хилари и другие; в начале своего главного произведения «Происхождение видов», Дарвин перечисляет своих предшественников в «историческом обзоре о развитии воззрений на происхождение видов». То, чем мы обязаны Дарвину, есть открытие причин эволюции. Он первым выдвинул значимую и в сущности правильную теорию о факторах эволюции и обосновал её с помощью огромного материала. Таким образом, он перевёл биологию из статической в динамическую стадию».[243] Из теории Дарвина ясно, что можно жить и не развиваясь, но для повышения статуса вида (в нашем случае — расы) необходимо выдерживать принципы биологического отбора внутри расы и доминирования вовне её. А постоянная оптимизация белой расы — это и есть главный фактор ее эволюции.

Цветные побеждают белых только потому, что они в своих методах дарвинисты по отношению к белым. Белые ведь тоже прибрали животный и растительный мир. Почему? Да потому что действовали по-дарвиновски. И цветных в свое время подчинили потому, что относились к ним как к животным. Причем всё это было еще до рождения Дарвина. Дарвин просто появился в нужное время в нужном месте. Дарвин облёк в научную форму, в закон, то, что было известно на уровне «понятий». Поэтому он и вставил в название своего труда упоминание про «избранные расы» и очевидно, что в его случае это была белая или арийская раса, выжившая и побеждавшая все остальные расы. Так что дарвинизм — большая сила, если его правильно понимать и по назначению применять. А если про него забыть, то его принципы обернутся против вас. Е. Луценко в заключении своей монографии констатирует интересный факт: «С печальной гордостью отметим радикальное преобладание в последней части «Эволюции» российских имен. Конечно, наши работы автору лучше известны, но когда речь шла о новейших опытах, преобладали имена иностранные. Главное в том, что в западной литературе почти не видно никакой работы по созданию новой эволюционной теории. Известные зарубежные заявления об очередном «новом синтезе» чаще всего означают лишь попытки добавить что-то к неодарвинизму, без желания его проанализировать и понять, почему эволюционизм полвека топтался на месте, когда остальная биология делала колоссальные успехи. Редкие исключения представляют собой чистую натурфилософию, которую авторы даже не пытаются провести через массовый фактический материал». В общем, типичный «Закат Европы».