И пусть путей по которым возможно решить задачу переупорядочивания расы на принципиально новом уровне будет много, но цель у нас должна быть одна: победа нашей расы и полный контроль над цветными, межвидовыми и недочеловеками с целью оптимизации их количества и качества к нужным нам стандартам. Путь должен каждый для себя открыть сам. Я уверен, что знаний которые большинство из нас имеет, достаточно чтобы это сделать. Помните главное: вы можете быть христианином, язычником, атеистом, коммунистом, гностиком, агностиком или сатанистом. Это — личное дело каждого. Но ваше христианство, язычество, атеизм или сатанизм не должны отодвигать на второй план ваш расизм, ибо вашим врагам совершенно без разницы кто вы. Вы — ариец, поэтому вы — их враг. Поэтому сначала человек должен быть расистом и только потом кем-то еще. Только так можно победить. И никак иначе. Раса — единственное что нас объединяет, поэтому она должна стать основой системы. Но вне зависимости от того состоится арийский скачок в сверхчеловечество или мы совершим очередной «вечный возврат», прыгнув, соответственно, не вверх, а вниз, крайне интересно обозначить параметры самого скачка. А они, в общем случае одинаковы и для перехода к сверхчеловеку, и для отката назад. Скачок — это резкое изменение энтропии, причем в больших пределах. Резкое, разумеется, в человеческом измерении. Но даже при крушении античности за 50-100 лет ситуация изменилась до неузнаваемости, что говорить о нынешних временах, когда бывает за день валятся финансовые рынки, разоряются крупные фирмы, а наличие ядерного оружия дает возможность уничтожить далеко не маленькую страну в считанные часы.
Особенностью нашего момента будет то, что совершится он в масштабе всей расы, ибо арийцы синхронно подошли к точке, когда вперед обычными способами идти всё труднее и труднее, а назад никто добровольно не пойдет, ибо шаг назад означает фатальные последствия для очень-очень многих. О сверхчеловеках мы говорить не будем, это событие беспрецедентно, оно — в будущем и будущее не гарантировано, хотя для него есть все условия.
Если белая раса откатившись назад из-за очередной неудачной попытки штурма мироздания каким-то образом выживет сохранив адекватный для существования и размножения защищенный ареал обитания, мы, без всякого сомнения, стоим на пороге нового средневековья. А оно, как финал витка вечного возврата, знаменует собой практически полное сокращение избыточности, что обозначает тотальное исчезновение городов, где уровень избыточных повышается по мере их развития. Это наглядно показала гибель ахейской Греции и, в самом развернутом виде, гибель Рима. Вспомните эпоху Антонинов — «самый счастливый период в истории человечества», как назвал её Гиббон. По всей империи массово возникают города, выстроенные по римскому лекалу — с форумом, мраморными колоннами, термами, амфитеатрами, колизеями и акведуками. Города как и Рим переполнены нищими желающими только бесплатно жрать, пить и развлекаться, проститутками обоих полов; рабами, в расовом плане представляют совершенный винегрет, а в идеологическом — кучу религиозных сект самого различного толка. Ганс Гюнтер писал: «На смену расовому конфликту между патрициями и плебеями в эпоху Империи пришел конфликт между богатыми и бедными. Возник новый высший класс из нуворишей, выходцев из низов, финансовых спекулянтов, любителей показной роскоши. Они сеяли в обществе семена морального разложения. Гибель Римской империи началась с Италии. Рождаемость сокращалась, зато по мере ввоза рабов усиливался приток восточной крови. Параллельно с денордизацией шло вырождение, черты которого так заметны на скульптурах поздней Империи. Кровь сотен тысяч рабов со всех концов света превратила Римскую империю в расовую клоаку. Все расовые барьеры были сломаны, когда все свободные жители Империи получили в 212 г. римские гражданство по эдикту Каракаллы, сына африканца и сирийки, ярко выраженного преступного дегенерата».[244]
Все это бурно развивалось, ибо были деньги (энергия) и свежая цветная кровь (сила), а потом практически мгновенно исчезло. Жизнь перенеслась в феодальное поместье, представляющее практически автономное мини-государство живущее натуральным хозяйством. Вспомним и еще одну малопонятную и страшную для многих вещь — при переходе от третьего поколения к первому, полностью исчезают деньги. А ведь деньги — это главный аттрактор современного бытия, построенного на прибылях, взятках, откатах, займах, спекулятивных курсах. С деньгами вы человек и в Европе и в Азии, и в Африке. Везде. Без денег вы никто и ничто. И вот, этот аттрактор исчезает, исчезает вместе с теми кто вокруг него «вращался». Не верите? Тогда подумайте, куда исчезли все финансовые олигархи Рима? А ведь та система тоже строилась на сверхналогах, взятках и откатах. Нет, их никто не трогал. Просто по мере деградации третьего поколения бизнесы стали избыточными, а следовательно, никому не нужными. Исчезла вся «индустрия развлечений» — колизеи, амфитеатры, публичные дома, — также ставшая избыточной. Куда делись проститутки и бродяги-любители бесплатных угощений история умалчивает, но думаю, что они также выродились вместе с городами. Последних в раннее средневековье скорее всего поубивали первые феодалы или крестьяне (тогда они еще были, соответственно, магнатами и колонами), когда те пробовали подкормиться обворовывая поля и сады. Так было тогда, так будет и сейчас. И никакой закон не мог их защитить, так же как не было закона осуждающего крестьянина. Именно это мы наблюдаем на примере любого современного арийского города, где население растет исключительно за счет притока извне, но никак не посредством воспроизводства. Можно сказать больше: в городе рождаемость как таковая вообще не требуется, при наличии элементарной смекалки вся жизнь в мегаполисе третьего поколения может быть превращена в цепь практически непрерывных бессмысленных развлечений и разнообразных удовольствий. Это — обратная сторона его стабильности. Избыточные ведь тоже должны куда-то сбрасывать энтропию, причем с ростом их численности растет и количество избыточных профессий куда они вовлекаются. Избыточность всегда порождает новую избыточность. Так поддерживается стабильность, но всё же энтропия растет. Так дети становятся ненужными в тех количествах которые обеспечивают расширенное воспроизводство, а родительские инстинкты вполне удовлетворяются одним, в крайнем случае — двумя детьми, тем более что в обществе с развитыми избыточными отношениями стоимость выращивания детей резко повышается. Добавьте к этому сверхвысокую плотность населения в городах. А плотность не совместима со свободой, скажу больше — это взаимоисключающие понятия. С общесистемных позиций это выглядит так:
