Заметим, что первоначально битва развивалась удачно для русичей. Как указывает летопись, волынский князь Данила Романович первым вступил в битву. Рубился он с беспримерной храбростью, не обращая внимания на полученную рану. Монгольский авангард, для которого такая мощная атака волынян стала неожиданностью, вскоре начал отступать. Русичи и половцы ринулись в погоню за монгольскими всадниками и тем самым совершили свою главную ошибку — княжеские дружины сломали свои построения и столкнулись с главными силами монголов в очень неблагоприятный для себя момент. Ипатьевская летопись, из которой мы можем узнать подробности этой давней битвы, подробно повествует только о событиях в центре битвы. Там, согласно летописи, действовал Данила Романович, его двоюродный дядя князь луцкий Мстислав Ярославич Немой и князь Олег Курский, которые, судя по всему, переправились через реку вместе с черниговскими полками и дружиной Мстислава Удатного. Но даже это неполное описание дает нам возможность понять, что случилось с хорошо подготовленной ратью Мстислава Удатного — она стала жертвой хитроумной тактики ведения боя монголо — татарами, которую мы детально опишем немного позже.
Ипатьевская летопись связывает дальнейшее бегство русско–половецкого войска с тем фактом, что княжеские ратники не смогли выдержать удар свежих монгольских сил. Не слишком отличаются от такого умозаключения и версии, приведенные в других хрониках. Новгородская летопись, например, называет причиной поражения армии Мстислава Удатного бегство половцев, а летопись Суздальская связывает бегство половцев именно с введением монголами в бой дополнительных сил.
Но вернемся к ходу битвы. Монгольское войско быстрее добилось успеха и потеснило противника на правом фланге. Половцы, противостоявшие там монголам, побежали к переправе, смяв и расстроив полки Мстислава Черниговского, которые готовились к атаке. Одна часть монголов погнала отступающих к берегам Днепра. Мстислав Удатный и Данила Романович со своими воинами первыми смогли достичь реки и перед отплытием оттолкнули от берега лишние лодки, очевидно опасаясь погони.
Другая часть монгольского войска — находившаяся, согласно летописи, под командованием двух монгольских военачальников неопределенного ранга, — осадила стан киевского князя. Он храбро отбивался три дня, но после того как посланный на переговоры атаман бродников Плоскиня предал князя, судьба осажденных была решена. Вернувшись из монгольского лагеря, предатель поклялся на кресте, что если русичи сложат оружие, никто из них не будет убит, а князей и воевод отпустят домой. Услышав такую весть, после недолгих раздумий Мстислав Романович решил сдаться. Тут и обнаружилось предательство Плоскини — сразу после того как княжеские полки были разоружены и покинули полевые укрепления, стало очевидным, что монголы никаких обещаний выполнять не собираются: все русские князья и военачальники были положены под доски и задушены победителями, усевшимися на них сверху пировать. Судьба простых воинов была не лучше — тех, кто не был убит сразу, увели в рабство.
Не будет преувеличением сказать, что поражение в битве при Калке было для Руси не менее потрясающим, чем стало в свое время поражение при Каннах для победоносных легионов Древнего Рима. В побоище уцелела лишь одна десятая часть войска князей Руси. Единственный автор, который называет численные потери княжеских дружин, — средневековый летописец Генрих Латвийский. В своей «Ливонской хронике», увидевшей свет около 1225 года, он вспоминает: «В тот год в земле вальвов язычников были татары. Вальвов некоторые называют бартами (речь идет о половцах. — Ю. С.). Они не едят хлеба, а питаются сырым мясом своего скота. И бились с ними татары, и победили их, и истребляли всех мечом, а другие бежали, у русичей прося помощи. И прошел по всей Руси призыв биться с татарами, и выступили короли со всей Русью против татар, но не хватило у них сил для битвы и бежали они перед врагами. И пал великий король Мстислав из Киева с сорока тысячами воинов, которые были при нем. Другой же король, Мстислав Галицкий, спасся бегством. Из последних королей пало в этой битве около пятидесяти. И погнались за ними татары шесть дней и перебили у них более ста тысяч человек (а точное число их знает один Бог), другие же убежали…»
