Ингвиль беспокойно поправила волосы, затеребила амулеты на груди, не понимая, что с ней творится. Ей казалось, что кто-то сообщил ей обо всем этом, иначе откуда такая уверенность? Но Фрейвид был в недоумении.
– Хорошо, если бы так… – пробормотал он. – Откуда ты знаешь?
– Выходит, что ниоткуда. – Ингвиль слегка пожала плечами, растерянно улыбнулась. – Я была уверена, что это ты говорил… Кому же еще про это знать?
– Тебе приснилось, – решила фру Альви. – Ты и раньше видела занятные сны.
– Ах, мне снится одно огниво! – горестно воскликнула Ингвиль. – Я только о нем и думаю целый день, и ночью мне снится только оно! Тут не до снов про Асольва!
– Тебе снится огниво? – оживился Фрейвид. – Так что же ты молчала! Скорее рассказывай, что тебе снилось!
– Я не знаю! – в отчаянии вскрикнула Ингвиль. – Мне снится, что я сама и есть огниво. И я заперта в каком-то подземелье, кругом земля и какие-то бревна. И я чего-то жду, жду, пока кто-то придет меня освободить. Кто-то вынимает меня, разговаривает со мной, но я не помню ни одного слова!
– Кто это?
– Я не знаю!
– Фригг и Хлин! – с беспокойством воскликнула фру Альви и обняла Ингвиль. – Девочка моя! Хёвдинг! Я боюсь, она с ума сойдет с этим огнивом! Все эти дни себе места не находит! Не спрашивай ее, она же не хотела его терять! Ты не должен ее бранить, она и так постоянно терзается! Успокойся, моя хорошая! Ты ни в чем не виновата! Какой-то бездельник…
– Да, какой-то бездельник нашел огниво и закопал в землю! – яростно произнес Фрейвид. – Ингвиль! – Решительно оттолкнув жену, он схватил дочь за плечи и встряхнул. – Я давно этого ждал! В тебе проснулся дар наших предков! Сестра моего отца была ясновидящей! Все женщины нашего рода… И ты! Ты тоже! Слава Тюру и Фригг! Я думал… Не все же этой козе Хёрдис! Слава Тюру!
Фру Альви смотрела на мужа, приоткрыв рот от изумления: за двадцать лет совместной жизни она не видела его в таком волнении. А Фрейвид раскраснелся, глаза его блестели, и он не переставал тормошить Ингвиль, как будто хотел скорее разбудить в ней едва проснувшийся дар.
– Думай, думай об огниве, дочь моя, умоляю тебя! – почти кричал он. – Думай, и ты найдешь его! Ты уже почти знаешь! Где оно? Где?
А Ингвиль едва не плакала от растерянности, еще больше сбитая с толку возбужденным видом отца. Внезапное открытие, так обрадовавшее Фрейвида, ее саму потрясло и напугало. Она привыкла к мысли, что ей не досталось в наследство темного многообещающего и опасного дара. Внезапно обнаружив в себе проблески ясновидения, она встревожилась, как будто нашла признаки тяжелой болезни, вроде красной сыпи на ладонях, предвещающей «гнилую смерть». Ей вспомнилась Хёрдис – ее глаза, горящие шальным огнем, странная улыбка половиной рта, злорадный смех. Таким для Ингвиль было лицо колдовской силы, и она боялась его.
Закрыв лицо руками, девушка прижалась к матери, и Альви поспешно обняла ее.
– Не трогай ее! – крикнула она мужу. – Ты не видишь, девочка плачет! Она и так делает все, что может! Если Ингвиль узнает, она тебе скажет. А пока оставь ее в покое и посылай за Сиггейром, если уж без этого чучела никак не обойтись.
– Нет уж, теперь я подожду! – решил Фрейвид. В его глазах еще блестело лихорадочное возбуждение, и он потирал руки движениями, совершенно не свойственными ему. – Я подожду! Если Асольв вернется сегодня вечером… Ну, не плачь, дочь моя! Если твой брат вернется сегодня вечером, его мы и пошлем за Сиггейром! Если, конечно, будет такая надобность… Чтоб его тролли взяли!
