Это был, несомненно, Виги. И его спутницу Ингвиль тоже узнала – просто по дыханию.
– Не на заднем же дворе! – потише, но с большей досадой ответила королева Далла. – Хирдманы спят слишком чутко, а мерзнуть в сенях я не собираюсь. Здесь дует изо всех щелей!
– Так что ты… – начал Виги, но вдруг тихо охнул и замолчал.
Ингвиль почувствовала его взгляд, суматошно ткнувшийся в нее, как тонкий прутик. Было не больно, но щекотно.
– Она же здесь! – потише зашептал Виги.
– Неважно! – ответила Далла. – Она спит, как Сигрдрива, уколотая шипом сна! Я уже замечала – она во сне не шевелится, не разговаривает и даже не дышит! Она не проснется, даже если тут собрать домашний тинг!
«Это я-то не дышу? – с полушутливой обидой подумала Ингвиль. – Даже Хёрдис дышала во сне, а мне до нее далеко! А жаль!»
– Я не знаю, правда ли, что она что-то там увидела, но я сама подумала – нам неразумно ехать всем вместе! – шептала тем временем королева Далла. Как видно, за время дневного пути она успела поразмыслить, как ей теперь вести себя, и кое-что решила. – Если Стюр вернулся, ты сам знаешь, как мало его порадуют наши вести.
– Я не хотел… – начал Виги, но королева Далла перебила его:
– Чего ты хотел, а чего нет, знаешь только ты сам. Я говорю о том, что подумает Стюр, а это совсем другое. Он подумает, что ты хотел нарочно отобрать у него престол. И спрашивать ни о чем не будет! Конечно, виноват во всем Фрейвид. В этом-то я сумею его убедить. – Ты?
– Да. Ты останешься здесь, скажешь дружине, что заболел. Я поеду вперед. Если Стюр вернулся, я сама расскажу ему, как все было. Отвечать придется Фрейвиду, и это будет справедливо.
– А я…
– А ты, мой милый, будешь ни в чем не виноват. Ты ведь сам понял, что за человек этот Фрейвид, и даже передумал жениться на его дочери, верно? Ты сам отказался от обручения и решил выдать ее за моего брата Аслака, не так ли? Я думаю, Стюру понравится этот замысел. Тогда, если… если она останется наследницей Фрейвида, то все его земли и богатства перейдут к нам… к Лейрингам. Стюр будет доволен, уж я сумею это устроить.
– А я?
Ингвиль почти не слышала, что королева говорила дальше. Неподвижно лежа с закрытыми глазами, она не могла решить, достойны ли доверия ее уши. «Так вот почему с недавних пор Виги перестал со мной разговаривать! – быстро мелькало у нее в голове. – Он отказался от меня! И решил передать Аслаку… то есть, конечно, Далла так решила. Если Виги сам додумался до такого утонченного коварства, то я – восьминогий Слейпнир!»
Так говорил когда-то Хродмар. При воспоминании о нем Ингвиль вдруг наполнила такая щемящая острая нежность, что под ресницами закрытых глаз горячей волной всплыли слезы. Томительная боль в груди на миг поглотила все прочее. Нет, время ничего не переменило – по-прежнему Хродмар был живой частью ее самой, и чувство к нему стало бесконечным, как дыхание. Ни полгода, ни год, ни десять лет не порвут этой связи. И не убьют надежду, что когда-нибудь они снова будут вместе, потому что так и должно быть. Все происходящее напоминало дурной сон: сперва ее обручили с Виги, теперь везут, собираясь отдать какому-то Аслаку Облако, в то время как для нее все мужчины – бесплотные облака, потому что Хродмар среди них только один, и он далеко! Казалось, со времени их последнего свидания прошли долгие года, но оно было так близко, ярко и живо в ее памяти, словно оно-то одно и происходило в действительности, а после него был только сон, сон…
А Виги и королева Далла возбужденным шепотом обсуждали свои дальнейшие шаги, голоса их царапали слух Ингвиль и стучались в сознание, как бродяги в богатый двор. «Вот они, чудесные дары богов!» – с насмешкой подумала Ингвиль. Так оно всегда и бывает! Она сумела увидеть корабль конунга за много переходов отсюда, но не знала того, что совершалось у нее под носом и имело к ней самое прямое отношение! Не заметила, как ей поменяли жениха! Правду говорят, что наиболее сильным даром ясновидения обладают те, кто слеп от рождения! А кто не от рождения, тот слепнет постепенно! Она, кажется, уже совсем потеряла зрение! Ну что ж, это справедливо: нельзя одному человеку смотреть сразу в две стороны!
