Берг взял ее за руку, и Хёрдис замерла, будто скованная. Он не сжимал ее пальцы, но в руке его чувствовалась такая огромная сила, что она сковывала одним своим присутствием. Хёрдис тревожно ждала, мечтая побыстрее освободиться. Берг подержал ее руку, словно не знал, что с ней делать, и выпустил. А может, ему и этого было достаточно.
Он стоял возле нее и не уходил, и Хёрдис стояла, растерявшись. Они словно окаменели. Странная жизнь, которую приносил с собой Берг, обнимала Хёрдис и пыталась подстроить под себя, а у Хёрдис не было воли и сил стряхнуть наваждение. Мысли, слова, даже движения как-то рассыпались, разбежались.
Здесь была мощь, многократно превосходившая даже ее силу, дикую и непознанную.
Серый тявкнул, и Хёрдис очнулась. Прозрачные чары распались. Только Берг все так же неподвижно стоял, слушая что-то, слышное ему одному.
– Приходи завтра! – сказала ему Хёрдис, повернулась и бросилась бежать к пастбищу.
Невольно она все ускоряла бег, веря и не веря, что уносит с собой это сокровище, Дракон Судьбы.
– Слышала, что говорят? Хёрдис обзавелась женихом!
– Что? – Ингвиль изумленно повернулась к брату.
– Это сказала Ауд. – Асольв усмехнулся, пожал плечами. – Она ходила к Ульву на пастбище, и он ей рассказал. Хёрдис встречается с каким-то человеком не из наших. Он приходит к ней рано утром или вечером, всегда только в сумерках. Видно, не хочет, чтобы его признали. Пастухи его видели несколько раз с ней, но не могут разглядеть. Ульв приметил только, что он рослый и сильный.
– Но он правда хочет на ней жениться? Он так сказал, кто-нибудь слышал? Или это Ауд сама придумала?
Ингвиль решительно покачала головой. Трудно было представить, чтобы в Хёрдис кто-то влюбился, но еще невероятнее казалось то, что она сама кого-нибудь полюбит. Правда, возможно, ей наскучило жить дома и подчиняться строгому отцу, а любого мужа уж она-то сумеет забрать в руки!
– Ну, слышать она не слышала, но у Хёрдис теперь есть золотое обручье, – упорствовал Асольв. Ему самому были так смешны эти новости, что он улыбался во весь рот. – А уж это, знаешь ли, верный признак! Дарить женщине золото можно, только если скоро на ней женишься и она все это золото принесет обратно к тебе в дом. Я бы сам только так и делал… если бы у меня было хоть что-нибудь золотое!
Асольв ухмыльнулся: совсем недавно, после памятной поездки за железом для фьяллей, Фрейвид подарил ему серебряное колечко с двумя драконьими головками, и это была его первая вещь, хоть сколько-нибудь заслуживающая названия драгоценности.
– Ну уж этого совсем не может быть! – Ингвиль ухватилась за это совершенно невероятное известие. – У меня и то нет золотого обручья. Какой же пастух мог подарить Хёрдис такое сокровище? Что же это за пастух – из рода свартальвов? Или он заколдованный сын конунга?
– Наверное, Ауд так мало видела в жизни золота, что приняла медное обручье за золотое! – со смехом заявил Асольв. – Вот ты сможешь отличить. Почему бы нам с тобой не сходить к ней и не посмотреть своими глазами?
– Верно! – Ингвиль отложила шитье и поднялась. – Все равно надо попрощаться. Ведь мы уезжаем уже завтра и теперь не скоро увидимся с ней.
– Не могу сказать, что меня это сильно огорчает! – весело отозвался Асольв. – Но если она пообещает вести себя хорошо, я, так и быть, привезу ей с тинга какую-нибудь ленточку или новую ложку.
Фрейвид брал его с собой на осенний тинг, и у Асольва были все причины надеяться, что отец исполнит наконец его давнюю мечту и объявит своим сыном и наследником.
– Она будет тебе страшно благодарна! – Ингвиль усмехнулась.
Возле пастушеских землянок было пусто. Ингвиль и Асольв стояли на лугу, оглядываясь и раздумывая, в какую сторону отправиться на поиски Хёрдис, как вдруг их окликнул знакомый пронзительный голос:
– Привет вам, родичи конунга троллей!
– Фу, ну и напугала ты нас! – вздрогнув, сказал Асольв и обернулся.
Хёрдис сидела на буром выступе скалы и глядела на брата и сестру сквозь раздвинутые ветви можжевельника.
– Почему ты назвала нас родичами конунга троллей? – спросила Ингвиль, подходя к ней. – Ты тут, на пастбище с одними коровами, совсем одичала?
