Библия: Биография книги - страница 45
Латиноговорящие отцы церкви в Западной Европе и Северной Африке имели более приземлённые интересы. В этом смысле показательно, как трансформировалось значение терминов: что на Западе слово теория (означавшее «размышление», «созерцание») стало обозначать рациональное построение, а догма — всё, что может быть сказано о религии. Это было ужасное время для Запада, где Римская империя отступала под натиском варварских племён из Германии и Восточной Европы. Одним из самых влиятельных западных толкователей был Иероним (342–420), который родился в Далмации, изучал литературу и риторику в Риме, бежав от нашествий варварских племён, путешествовал в Антиохию и в Египет и, в конце концов, поселился в Вифлееме, где основал монастырь. Поначалу Иеронима привлекала аллегорическая герменевтика Александрийской школы, но, так как он был одарённым лингвистом и обладал уникальным для того времени знанием греческого и древнееврейского языков, его главным трудом стал полный перевод Библии на латинский язык. Этот перевод получил название Вульгата («народная») и оставался стандартным текстом для Европы до шестнадцатого века. Первоначально Иероним, питавший глубокое уважение к тому, что он называл Hebraica veritas («еврейская истина»), хотел исключить апокрифы — книги, не включённые в канон раввинами, но, по просьбе своего соратника и друга Августина Блаженного, согласился перевести и их. В результате своей работы над текстом Писания Иероним в своих комментариях всё больше уделял внимания буквальному, историческому смыслу Библии.
Его друг Августин, епископ города Гиппона в Северной Африке (354–430), изучал риторику и поначалу был разочарован Библией, которая показалось ему ниже латинских произведений великих поэтов и ораторов. И всё же Библия сыграла решающую роль в его обращении к христианству, произошедшему после долгой и тяжёлой борьбы. В момент духовного кризиса он услышал, как какой-то ребёнок в саду по соседству поёт припев «tolle, lege» («Возьми, прочти!») и вспомнил, что Антоний решил принять монашество после прочтения Евангелия. В величайшем возбуждении он схватил Послания апостола Павла и прочёл первые слова, на которые упал его взгляд: «…не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти; но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти»[369]. Словно заново рождённый (это было одно из первых описаний подобных мгновенных обращений, которые впоследствии станут отличительной особенностью западного христианства), Августин почувствовал, как все его сомнения уходят прочь: «сердце моё залили свет и покой; исчез мрак моих сомнений»[370].
Позднее Августин осознал, что его ранние сложности с пониманием Библии были обусловлены его гордыней: писание доступно лишь тем, что избавился от надменности и самоуверенности[371]. Логос сошёл с небес, дабы разделить человеческую уязвимость; и, подобным образом, когда Бог открыл своё Слово в Писании, ему пришлось снизойти до нашего уровня и использовать ограниченные временем образы, которые мы в состоянии понять[372]. Мы никогда не постигнем всей истины в этой жизни; даже Моисей не мог прямо смотреть на Бога[373]. Язык человеческий ущербен по самой своей природе: мы редко можем в точности передать свои мысли другим, и это затрудняет наше общение с людьми. Поэтому те трудности, с которыми мы сталкиваемся, читая Писание, должны напоминать нам о невозможности выразить божественную тайну при помощи человеческой речи. И потому смешны горькие и гневные споры об истинном значении Писания. Библия выражает бесконечную истину, превосходящую пределы понимания любого человека, поэтому никто не может оставить за собой последнее слово. Даже если бы сам Моисей явился, чтобы объяснить то, что он написал, некоторые люди не смогли бы принять его толкование Пятикнижия, ибо разум каждого из нас способен вместить лишь крошеную грань всего откровения[374]. Вместо того чтобы вести обидные споры, в которых каждый настаивает на своей правоте, следует скромно признать, что нам всем недостаёт понимания, и это сблизит нас.
