Артем мог бы сводить Ингу в горы, показать ей потаенные, известные только ему тропы, скалы, хранящие следы боев, но подумал: зачем? Ее светлый мир и так едва не рухнул под напором роковых событий.
Инга, как будто чувствуя настроение Артема, в первый же выдавшийся им свободный день, увлекла его в водную стихию.
Да, ему приходилось погружаться в гидрокостюме, пользоваться устройством преобразователя, ну и что?
Волшебный мир не потускнел, и восприятие не притупилось, они были счастливы, но сегодня их погружение снова имело четкую, недвусмысленную цель. Виной тому стал состоявшийся накануне разговор и проведенный Ингой эксперимент.
…
Вечерело, когда они вернулись с очередной прогулки, выбрались на берег, уставшие, но счастливые.
Скоро в небе зажгутся звезды, поднимется из-за линии горизонта огромный полумесяц оранжевой луны.
Легкий ветерок нес свежесть океанского простора.
Пока Артем снимал экипировку, Инга задержалась на берегу, эмиранг все никак не хотел соскальзывать в воду, как будто предчувствовал внезапную перемену в ее настроении, а она не торопила его, впитывая ощущения безмятежности, счастья, что окутывали каждый шаг, каждую мысль.
Взгляд девушки скользнул вдоль берега и вдруг остановился на расчищенном от камушков участке, где небольшая песчаная площадка еще сохранила следы карты, по памяти нарисованной Артемом несколько недель назад.
— Артем? — позвала она, присаживаясь на теплую гальку.
Он подошел, взглянул на оплывший рисунок, улыбнулся.
— Ты ведь хорошо помнишь исходное, древнее изображение? — спросила Инга.
— Конечно.
— А почему ты не отметил на карте город дельфов? Он ведь расположен недалеко отсюда и очень заметен. Неужели твои предки не придали значения этой постройке?
Артем озадаченно пожал плечами.
— На древней карте нет никакого города, но ты права, оставить без внимания такое колоссальное сооружение да еще и возвышающееся над водой, они не могли!
— Тогда я ничего не понимаю! — Инга снизу вверх взглянула не него.
— Выходит, город возвели недавно? — предположил Артем.
— Но это невозможно! Дельфы выращивают, а не строят свои города! Я даже затрудняюсь предположить, сколько времени нужно кораллам, чтоб с таких глубин дорасти до поверхности! — Инга лукаво взглянула на Артема и вдруг спросила: — А хочешь, узнаем, сколько всего городов существует на нашей планете?
— Интересно, как? — он сел рядом.
— Ну, помнишь, я говорила тебе о существах, которых Фридрих называет «спутниками»? Система глобального позиционирования — вот как он их охарактеризовал!
— А на самом деле, кто они? — улыбнулся Артем.
Казалось, никто и ничто не способен помешать их счастью. Даже обсуждение серьезных вопросов, напрямую связанных с загадками прошлого и тайнами дня сегодняшнего больше не вызывали напряжения ни в мыслях, ни в словах, ни в душах. Их пронзало тепло, они ловили каждый взгляд, каждое слово друг друга и улыбались невпопад, и смеялись да и говорили в основном о пустяках…
Инга закрыла глаза.
Сейчас ей уже не было страшно. Она чувствовала исходящее от Артема тепло, его уверенность передавалась и ей, даже эмиранг притих, озадаченно впитывая новые для себя ощущения.
А она, словно озорная девчонка, вдруг потянулась мыслями ввысь.
Никакие они не спутники, думала Инга. Слишком похожи на огромных эмирангов, чтобы быть простыми бездушными устройствами навигации.
На этот раз загадочные существа откликнулись практически мгновенно.
Ее снова охватили головокружительные ощущения, казалось, что рассудок отделяется от тела, поднимается в высь, она охватывала мысленным взором все больший и больший простор, края водной глади вдруг начали закругляться, став выпуклыми, словно мировой океан превращался в сине-белый шар — оазис жизни, безмятежно плывущий в абсолютном мраке…
Сердце забилось глухо и неровно.
Цепь островов, протянувшихся с запада на восток, казалась крошечной, едва приметной черточкой.
Космос.
Еще маленькой девочкой, слушая рассказы дедушки Фридриха, она честно пыталась представить бездонное, не имеющее границ пространство, пылающие горошины звезд, планеты, согретые лучами далеких светил, но не получалось, все же воображение жителя подводного мира не способно визуализировать некоторые явления, с которыми никогда не сталкивался юный рассудок.
