Эмиранг уже завершил трансформацию и нетерпеливо покалывал кожу Инги, словно спрашивал: куда поплывем?
Она мысленно представила угловатый, не похожий на другие жилища батт отсек, наполовину погребенный в песке, у границы между стекловидными зарослями и Песчаной Рябью, затем грациозно развернулась, всплывая навстречу ярким лучам ласкового солнца.
Постепенно ее взору открывалась панорама Лазурного Чертога. Она поднималась к поверхности океана, еще не замечая перемен, произошедших в городе за долгий период ее отсутствия. Большую часть времени Инга проводила вместе с родителями на подводных фермах Изумрудной Глади. Там, среди великолепия подводных садов прошло ее детство. В город семья возвращалась лишь один раз в год, на период штормов, когда мелководья становились небезопасными.
Сегодня погода стояла ясная, тихая, под стать ей было и настроение, — безмятежное, теплое.
Жизнь казалась прекрасной, понятной, окружающий мир — гармоничным, лишь эмр отчего-то вдруг глухо забеспокоился.
Инга прекратила движение к поверхности. Эмиранг никогда не нервничал понапрасну. Она привыкла всецело доверять ему, и сейчас, ощущая тревожные покалывания, осмотрелась.
Стены Лазурного Чертога плавными, бархатистыми от обилия водорослей уступами стекали ко дну котловины, где подводные растения образовывали чащу Волнующегося Леса.
Эмр очень точно умел определять, куда именно направлен ее взгляд. Инга часто пользовалась этой особенностью, чтобы выяснить причину внезапной тревоги преданного существа.
Подводный мир, кроме красот, таит и множество опасностей, забывать о которых нельзя.
Взгляд девушки задержался на одном из кварталов батт отсеков. Прозрачные, чистые воды Чертога даже на большом расстоянии позволяли различить происходящее: люди расчищали опушку Волнующегося Леса, длинные вековые плети фиолетовых водорослей, подрубленные у корней, бессильно всплывали к поверхности океана. Встревоженный эмр мгновенно подключился к восприятию, его природный эхолокатор вычертил перед мысленным взором Инги фигуры людей, облаченных не в плоть эмирангов, а в громоздкие гидрокостюмы, напоминающие походное снаряжение дедушки Фридриха, которым тот пользовался для подводных прогулок.
Что происходит?!
Три просеки врезались в чащу Волнующегося Леса. Люди методично и безжалостно уничтожали растения, возводя на освободившемся пространстве конические постройки из камней, располагая их через равные промежутки. От примитивных якорей вверх тянулись толстые тросы.
Инга совершенно не понимала смысла столь беспощадных действий.
Ее сердце дрогнуло, сжалось. Любовь к растениям, трепетное отношение к красоте окружающего мира были неотъемлемой частью ее души, — возмущенная, потрясенная увиденным, Инга инстинктивно рванулась туда, и эмиранг предано подхватил ее стремление. Они двигались быстро, наискось пронзая толщу воды, — не прошло и минуты, как Инга оказалась в гуще событий, на одной из «просек».
Незнакомые ей жители Чертога невольно прервали варварское истребление векового леса. Они останавливались, беспокойно оглядываясь, их медлительные жесты выглядели неуклюжими по сравнению со стремительным движением облаченной в плоть эмиранга девушки.
Ее искреннему негодованию не было границ. Рассудок помутился от вида беспомощно вплывающих растений; заметив, что один человек продолжает рубить толстый волокнистый ствол фиолетовой опассии, Инга стремительно развернулась. О том, как обратиться к незнакомцу, она ни на секунду не задумалась, действуя в порыве искреннего гнева.
Сжав кулак, Инга требовательно постучала костяшками пальцев по затылку массивного герметичного шлема.
Человек медленно разогнулся, оборачиваясь.
Сквозь прозрачный лицевой щиток Инга отчетливо разглядела лицо взрослого мужчины. Тот смотрел на нее зло, озадаченно, не понимая, чего она хочет, зачем мешает работать?
Выразительный язык жестов был ему, определенно, знаком.
Инга несколькими эмоциональными фразами выплеснула недоумение и горечь, требуя прекратить чудовищную вырубку!
— Плыви по своим делам, девочка, — прочла она по губам не менее категоричный ответ.
