Сколь непредсказуемы, жестоки гримасы судьбы.
Он, изгнанный из города, по сути приговоренный к смерти, оказался единственным, кто способен спасти Лазурный Чертог.
В первый момент Фридрих не знал, как поступить. Одно упоминание имени Хранителя Хореста вызвало в нем бурю давних, почти позабытых чувств, но ярость угасла, стоило ему взглянуть на беременную женщину.
— Я осмотрю турбины генераторов, — он встал, жестом отказываясь от скудного угощения. — Думаю, что смогу восстановить работу энергостанции.
Так Фридрих вернулся к людям.
* * *
— Это были мои родители?
— Да. Тогда я случайно познакомился с ними.
— И ты восстановил подачу энергии?
— Это было несложно. Просто в Чертоге к тому времени уже не осталось никого, обладающего техническими знаниями. Поломка оказалась незначительной, я справился с ней за несколько часов.
— Так почему же ты до сих пор живешь тут, один?
— Я не прижился в обществе, — честно ответил Фридрих. — Обо мне поползли самые противоречивые слухи. Хранитель Хорест публично назвал меня новым механопоклонником. Он слепо следовал традициям, не понимая истинной ценности и могущества знаний, а я так и не нашел никого, кто захотел бы стать моим преемником. — Он печально взглянул на Ингу и предложил: — Но, давай сменим тему.
Она отрицательно покачала головой.
Рассказ отшельника затронул самые глубинные струны ее души.
— Дедушка, ты сказал, что знания — это очень могучая сила?
— Конечно.
— Так почему же ты ничего не изменишь? Не воспользуешься своим могуществом, чтобы вернуть эмирангов? Снова сделать всех людей счастливыми? Теперь я понимаю, почему тот мужчина так зло смотрел на меня. Ведь у него нет эмра.
— Это невозможно.
— Почему?
— Знания, которые я получил, принадлежат к сумме технологий другого мира, цивилизации наших предков, живших на Земле. Они действительно бесценны, могущественны, но понять с их помощью наш мир, очень трудно.
— Разве твой батт отсек — не древний храм механопоклонников?
— Нет. Это фрагмент того самого огромного космического корабля, на котором когда-то путешествовали наши предки. И библиотека, которую я изучаю многие годы, не содержит ни байта информации о нашем мире.
— Жаль… — вздохнула Инга. — А ты мне покажешь информаторий? Научишь работать с ним?
В глазах старика промелькнул огонек надежды.
— А ты действительно этого хочешь?
— Конечно! А ты думал, я выслушаю тебя и тут же все забуду?
Лазурный Чертог. Пять лет спустя
— Ну, милая, нам пора, — Катя поцеловала дочь. — Будь умницей. Мы с папой вернемся через две недели.
— Мам… — попыталась протестовать Инга.
— Не обсуждается. Ты остаешься. Пора привыкать к взрослой, самостоятельной жизни. Готовься, через месяц у тебя экзамен.
— Вы только и думаете, что об этом никому не нужном тестировании! — с досадой воскликнула она.
— Ты не права. Совершеннолетие — важный этап в жизни. Мы живем в обществе, понимаешь? И должны придерживаться существующих правил.
— Я и так знаю, кем стану! — Инга упрямо поджала губы. Относятся ко мне, как к маленькой, — мысленно вздохнула девушка.
Родители все же уплыли.
И уговаривать было бесполезно, — подумала Инга. Ей хотелось отправиться с ними на фермы Изумрудной Глади, но приближающееся совершеннолетие спутало все планы. Кто-то в Городском Совете решил, что каждый житель Чертога, достигший двадцатилетнего возраста, обязательно должен ответить на кучу вопросов, продемонстрировать уровень своих знаний, проявить склонность к определенным занятиям, и по результатам — получить рекомендацию.
Какая глупость! — предстоящее тестирование казалась ей совершенно бесполезной, бессмысленной процедурой.
Подойдя к окну, девушка успела заметить, как из глубин центральной впадины Лазурного Чертога появились стремительные силуэты двух эмров.
За ними показался и третий, Инга мгновенно узнала своего эмиранга, он начал разворачиваться, но не завершил трансформации. Два эмра тем временем окутали тела родителей, слились с ними, а ее эмиранг растерялся, заметив, что привычный ход событий грубо нарушен. Инга не выплыла из батт отсека, и он, покружив у входа, вновь углубился в чащу подводных растений.
