Встал Халим, кучер.
- Халим? - Барин разглядел и обрадовался. - Очень хорошо. Тебя, говорят, покрестили? А праздника не сделали. Идем.
Они вошли в комнату с плотно завешанными одеялами окнами.
- Сейчас ты увидишь волшебство. Чудеса, - Барин усадил Халима в свое любимое кресло. Говорил таинственно и добро, как Барин должен говорить с "людьми".
Халим сел.
- Настоящее волшебство. Почему не посмотреть чудеса?.. Потому что их не бывает, да? Потому что надо работать, да? - он ходил взад-вперед, пристраивая свечки за мираклями так, чтобы древние греки, написанные на них наивно и искренно, оживали и мерцали в темноте.
- Начнем с мужчин. С мужиков. Не самое интересное, но смысл хороший. Это - цари. И Боги. Гермес. Бог-слуга. Слуга, но Бог, интересно, да? А стоят рядом, наравне. И никто не меняется от возраста. Как мы? Жизнь в детстве, жизнь в ученичестве, и следующая, в основном, бессмысленная жизнь. Основная. Жизнь.
Барин говорил и увлекался, забывая о Халиме.
- Ослепительное синее небо. Ослепительнее солнца. Так бывает. Вино, наполовину разбавленное водой. И тепло. Не в голову, а отовсюду. Как в материнской утробе, да?.. И от всеобъемлемости тепла - человеческое достоинство. В качестве парадокса. Ты - в утробе, но с достоинством! Хах-а!.. Без сомнений! "Я - и все!" Воистину: возлюби себя!
- Возлюби ближнего! - неожиданно вставил Халим.
- Ближнего как самого себя, - поправил Барин. - А по-человечески, в переводе, это означает: возлюби себя - и тебе будут приятны все остальные. А попробуй, возлюби себя! С этим жалким лицом, в этой одежке, зимой... и один из всех!.. Вот он хромой, - Барин ткнул в Эдипа, - а хорош! Потому что для них отрезанные ступни - это как родинка на щеке. Отличие. Я хромой, у тебя - родинка. Нет, я обожаю!
Он перенес свечи к другому миркалю и пояснил Халиму:
- Женщин смотрим молча.
Они молча "осмотрели" греческих женщин, мерцающих в свете свечей, и Барин сказал только:
- А груди детские-детские, да?
Хорошо укрепил свечу, сел. Смотрел на мерцающую Афродиту с воинственным идиотом-мужем. Бык с Данаей.
Сказал, пожав плечами:
- Почему?
Не захотел терять вдохновения, встал и прекратил просмотр.
Задул свечи, увидел напряженного Халима, объяснил:
- И не потому что голые. А потому что мертвые! - пошутил.
Посмеялся и "благословил" Халима:
- У тебя очень хорошее строение лица. Тебя не обижают? А давай-ка, я тебя заберу. И поехали. Поздно.
Халим и Барин мчались в санях к Петербургу. Зима стояла настоящая, обжигающая.
Вдруг лошади захрипели, как если бы почуяли волка.
Сани стали.
- Что? - крикнул Барин недовольно.
На перепутье пяти дорог, на стволе, похожем на простой осиновый кол, висел бутон, сквозь приоткрытые створки которого видна была мякоть нежно-розового цвета.
Халим соскочил с коней и обошел кол кругом, щипля себя за щеки: так ли он видит, нет ли в том наваждения.
- Я замерзну! - крикнул Барин недовольно.
И так и не вышел из саней, пока Халим вырывал деревцо с корнем и оборачивал его шубой.
Они помчались дальше к городу, и Халим кричал Барину, что "совсем другой дорогой хотели ехать!.." "И никто не поверит!.." - и хохотал дьяволом.
"Нет, милостивая государыня! - писал Барин, сидя у себя в кабинете и поглядывая на часы. - Я не обещал Вам чуда, я велел ждать. И ждать - не ожидая!.. Жить и быть уверенной в том, что Вы достойны всяческих счастливых неожиданностей..." - отбросил письмо: ему было неуютно, он был раздражен и заинтересован приближавшимся событием. Налил вина, выпил и подумал вслух:
- Надо было зимовать в деревне. Спячка так спячка. И с "чудесами" проще: позвал бабку, бабка пошептала...
Дверь открылась за его спиной, вошел Халим и сказал торжественно:
- Сергей Андреевич, пора.
Барин вздрогнул неестественно, допил вино:
- Но учти: если мне не понравится!..
Халим торжественно и мрачно сиял. Барин взял свечку и пошел за ним.
"Какая жажда чуда живет в человеке! - думал он. - С чего? От лени? От усталости? От бессмысленности проживаемых лет? И почему каждый, придумав чудо, немедленно задается вопросом, за что, я - и чудо?! Ведь вот Халим решился отдать мне, значит, боится. А я, похоже, и купился... Глупость какая..."
