Приспустив одеяло, я включила воду и задумчиво повертелась над раковиной, пытаясь вымыть себе хоть что-нибудь. Налила на пол, сшибла одеяльим хвостом кипу газет с маленькой табуретки и дико замерзла.
– Вообще-то, в конце коридора есть ванная, – раздался веселый голос из дверей.
Что?! Я обернулась, Поняша старательно делал серьезное лицо.
– Спасибо, – нежно проворковала я, закутываясь в одеяло. – А то уже собиралась за тазиком идти и…
– Воду в ванной только что отключили! – торопливо наврал он. – Тазик сейчас принесу.
Я медленно приблизилась, глядя в честные глаза, Поняша замер. Улыбнулась и, протиснувшись мимо него в большую комнату, пошлепала в коридор. В спину прилетел тяжкий вдох. Правда, что ли, за тазиком сходить? На голову ему надеть!
В ванной едва слышно гудел водонагреватель, гель для душа пах лимоном и пенился как средство для мытья посуды. Может, оно и есть?.. Наплескавшись до сморщенных пальцев, я выбралась на теплый коврик, насухо вытерла волосы самым большим полотенцем и обернулась в него же, скрепив хитрым узлом на груди. Теперь расчесаться и… В зеркале маячило бледное лицо с бесцветными губами. М-да, аристократизм так и прет. Еще пара визитов в глубину Потока за силой, и пришлось бы Поняше закапывать легкомысленно притащенную девицу где-нибудь в саду, под малиновым кустом. Никто и искать бы не стал. Кроме Лейки. И Аниты – та фиг из рук выпустит ценный источник информации. Найдет, откопает, двойным мохито побрызгает и вытрясет все, что хочет. Будут потом по окрестным домам страшилки ходить про малиновую даму, каждый от себя присочинит – бац! – и легенда готова. Легенда?.. Вашу же ма-а-ть! Ну, конечно, легенда! Шестнадцатый век, юная дева – более особенная, чем другие особенные. Знатный погром в городе, который она устроила. В год инициации шумной крошки граница подвинулась глубже. М-м-м… Как ее там называли? Вестник? Сдается мне, речь шла об Исабель. А рассказывала мне эту историю Лейка, вычитав в какой-то книге Вениамина. Вот ведь… Опять Лейка! Все-таки она вляпалась в это дерьмо. Интересно, что еще было в той книге? Вениамин мертв, психологического центра больше нет. А куда делась его библиотека?
Я вылетела из ванной, одержимая единственной мыслью – во что бы то ни стало разыскать ту книгу. В ней столько ответов может быть! Поняша снова прятался в своей комнате, дверь была заперта. Я поскреблась – раз, второй, третий, потом громче и настойчивее. Тишина. Заработался? Долбанула кулаком в дверь, затем пнула. Помогло! С той стороны лязгнули замком, в щель высунулась заспанная физиономия трудяги, и бровь его тут же поползла вверх.
– Даже так? – сглотнул он, внимательно изучая на мне свое полотенце, будто впервые видел.
– Ты же в интернете шаришь? Мне надо найти кое-что. Очень срочно!
Поняша мотнул головой, с трудом вернув себе осмысленное выражение лица, пропустил в комнату.
– Вениамина знаешь? – на всякий случай уточнила я, он кивнул. Ну да, кто бы не знал наставника нескольких последних поколений вемов… – Можешь выяснить, что стало с его имуществом после закрытия психологического центра?
Поняша снова кивнул, плюхнулся на разобранный диван, отпихнув в сторону гнездо из подушек и одеял, и подвинул к себе ноутбук. Я пристроилась сбоку. Экран отсвечивал, буквы сливались – ни одной не разобрать, но вчитываться в них и не пришлось.
– Центр за долги продали, – хрипло сказал Поняша, – вместе со всем имуществом.
– Кому продали, когда?
– Тебя что-то конкретное интересует?
– Книги, – призналась я. – Точнее, одна книга. Названия не знаю, но она должна быть древней.
– Потрясающе конкретно, – пробормотал Поняша, защелкав мышкой. – По книгам был аукцион, весной.
– Он публично проходил? Есть названия, описания, фотки? Хоть что-нибудь?..
– Разве что в кэше.
Не особо поняв, о чем идет речь, я выжидающе сложила руки на груди. Компьютерный гений застучал клавишами. Стучал долго и сосредоточенно. Я ерзала на диване, наблюдая за процессом. Интересного не увидела – бесконечные страницы с мелким текстом и множество уже неработающих ссылок. Заскучала и принялась разглядывать комнату. Точная копия моей, разве что вместо кровати диван, да вместо одной стены беленый печкин зад, перехлестнутый словно патронташем гирляндой сексуальных носков. Вот оно, логово диких мустангов!
