Гордимся же мы тем, что запустили первый искусственный спутник, создали водородную бомбу и сибирскую язву.
Не знаю, рассчитывал ли Малевич на то, что мы его поймем. Если рассчитывал, то он, явно, был о нас слишком высокого мнения.
Вообще-то, на понимание потомков, я и сам не очень рассчитываю – как-то не скромно рассчитывать на себя в будущем. Да и рассчитывать на потомков – это вроде как, обременять их собой заранее…
Это не значит, что я плохо отношусь к будущему. Я уважаю будущее уже за одно то, что оно, в отличие от прошлого, не лезет к нам со своими рецептами счастья…
Эти мысли позволяют моим друзьям совершенно бескорыстно смеяться надо мной:
– Представляю озабоченность человечества после твоей смерти.
– Чем?
– Одним единственным вопросом.
– Каким? – я иногда бываю неуемным до занудства.
– Почему оно до сих пор не поставило тебе памятник?..
…Впрочем, я отвлекся.
Как я делаю очень часто.
– …Не связывайся с ним, – предупреждали меня, когда я рассказал об этом заказе, девяносто на метр сорок, – Говорят у него большое политическое будущее.
– Ну и что? – ответил я.
– Ты, что, не боишься людей с большим политическим будущим?
– Теперь не боюсь даже людей с большим политическим прошлым…
Я связался с этим заказчиком, и он меня обманул – банально не отдал денег. – Ну, что же, – решил я, – Реальность бывает бесплатной, а за иллюзии приходится расплачиваться…
Москва – город не то, чтобы маленький, но как раз такой, что люди иногда встречаются друг с другом. На момент нашей следующей встречи, на приеме в посольстве республики Болгария, мой бывший заказчик, видимо в чем-то проштрафившийся на столько, что из депутатов его сослали в совмин на какую-то не очень значительную должность. Не узнав меня, он втянул в дискуссию, начавшуюся и закончившуюся без моего участия:
– Вот вы, писатель и художник, – хорошо, что не добавил: «инженер человеческих душ», а-то бы я непременно остался до конца дискуссии, – Скажите мне, почему все воруют!?
– Потому, – ответил я, даже не пожимая плечами, – Потому, что люди следуют не советам правительства, а его примерам…
В общем, как-то вышло в нашей новейшей истории, что не все хорошие люди оказались такими хорошими, как предполагалось. Хотя истина все-таки, отчасти, восторжествовала – сволочи стали именно такими, как я и ожидал.
Не то, чтобы это меня расстраивало, просто мой собственный восторженный перестройкой восклицательный знак, как-то скукожился и превратился в вопросительный.
А душе захотелось чего-то диетического, и я попытался приспособить душу к реальности.
Наверное, так было во все времена: идеалы – это ведь цель только материалистов. Идеалисты обходятся материльным…
Добавлю к этому, что приблизительно в то же время меня оставила близкая мне женщина, которую я считал своей женой, и для того чтобы описать круг моей семьи, мне стало достаточно ткнуть себя циркулем в грудь.
– По Уголовному кодексу нельзя иметь двух жен, – сказал мне Андрей Каверин, – Так, что радуйся.
– Чему? – не понял я.
– Тому, что нельзя оказаться дважды одиноким …
Она же вышла замуж за человека не только нищего, «временно не работающего» уже лет пять, севшего ей на шею, но еще и не прочитавшего в своей жизни ни одной книги, и уже через три месяца объявила, что готова вернуться ко мне.
Тут, наверное, любому станет понятна охватившая меня не то, чтобы тоска, а так, меланхолия.
А с меланхолией договориться трудно…
В общем, на вопросы судьбы я отвечал так себе, на троечку с плюсом. Хотя, может быть – «плюс» – это уже мое самомнение…
…Наш пятиэтажный хрущевский дом окружен восемнадцатиэтажками, строящимися гасторбайтерами – видимо, даже в нашем дворе и люди, и боги созрели для строительства вавилонских башен.
Квартиры в этих домах улучшенной планировки, заранее раскуплены иностранцами всех мастей: кавказцами, азиатами, чиновниками и прочими адриатами, вроде сербов и черногорцев.
Это не к национализму – Бог меня миловал, и национальность людей меня не интересует, на столько, что я могу быть не согласным с человеком любой национальности. Правда, интересует вопрос: почему Бог не миловал человечество, и подарил ему националистические войны?
