– Тогда понятно, почему ты такой прохвост…
Время собирать камни, и время думать, куда эти камни складывать…
Когда отец узнал об исключении сына из института, он расстроился и попытался поговорить с ним. Но наткнулся на довольно наглый ответ:
– Не переживай, папа, – наглость это то, во что превращается страх несмелых людей, знающих, что им ничего не грозит, – Мне бы твои проблемы.
– Да, не дай бог.
– Это почему?
– Потому, что ты не можешь справиться даже с теми проблемами, которые я давно решил.
– Например?
– Например – накормить себя и своих близких…
– Почему, ты не можешь найти общего языка с Ириной? – спросил Иван Иванович сына однажды. – Да пошла она, – ответил сын, не задумываясь о том, что слышать такие слова о жене, отцу будет неприятно.
– Почему ты не можешь найти общий язык с Аликом? – спросил Иван Иванович жену.
– Ты хочешь, чтобы я в двух словах ответила тебе на вопрос, ответ на который человечество ищет уже тысячи лет: «Почему люди не могут найти общий язык друг с другом?..»
– И все-таки, Ира, помоги мне это понять.
– Знаешь, я недавно была на рынке. Так вот, там каждый делает не то, что должен или хочет, а то, что должен делать для того, чтобы его не вытеснили.
Так и мы с Аликом.
Делаем не то, что нужно, а то, что нужно для того, чтобы удержаться на своем месте.
Как на рынке, – сказала тихо Ирина, и Иван Иванович вздохнул:
– Как в Генштабе…
Уже не в первый раз Ирина занималась тем, что вообще-то женщинам удается делать очень редко – смотрела произведения искусства из объятий автора. Это уже само по себе является экзотикой потому, что женщина не имеет в этом генетического опыта.
Экзотика, это и есть – интерес к тому, на что у человека нет безусловного рефлекса.
И, казалось, именно это забирает все ее внимание.
Поэтому, Каверин не ожидал ее вопроса:
– Скажи, Андрей, я для тебя, это подарок судьбы или очередная проблема?
– Мои картины наводят тебя на такие мысли? – несколько озадаченно ответил он вопросом на вопрос.
– Твои картины просто наводят на мысли…
– Почему ты спросила об этом сейчас?
– Потому, что это твой дом. И это твой мир.
А я не могу понять, какое место в этом мире должна занимать я?
– Знаешь, милая, – Андрей задумался лишь на мгновение, и Ирина оценила это, – Все, что я создаю, это спорные произведения искусства. А ты – это бесспорное произведение.
И потому, ты не любовница.
Ты – любимая.
– Я понимаю, какое место я занимаю сейчас.
Я не понимаю, какое место я должна занять?
– Ирина, ты, особенная женщина. И ты сама определишь свое место.
Ведь в некоторых вопросах вы, женщины, сильнее нас мужчин.
– Глупенький, это вы, мужчины, сильнее нас лишь в некоторых вопросах…
Единственным, реальным доказательством существования провидения, является то, что оно лишает разума тех, кого собирается наказать. Правда, не совсем понятно то, что оно делает с темя, кого решает наградить – наверное, лишает разума тоже…
– Андрей, тебе не кажется, что наше неравенство заключается в том, что мы всегда встречаемся у тебя? Так бывает, когда один человек стесняется другого.
– Я не вижу никакого неравенства. Но, если хочешь, когда-нибудь я зайду к тебе, – предложил Каверин.
Самая простая форма проявления отсутствия разума, это потеря элементарной осторожности.
Ни Андрей, ни Ирина не знали того, что сделали очередной шаг по пути к страшной развязке в истории с бешеным волком.
Пока они еще думали, что гуляют по счастью, но, как и все люди, уже несли секретную свою долю. Потому, что отдохнувшее и выспавшееся время уже пустилось вскачь.
А, может, время и не играет роли, потому, что у времени совсем иная роль…
…Потом, на следующий день, после того, как, подкараулив уход Каверина из квартиры Фронтовых, в спальню Ирины ворвется Алик-франт, и мычащий варвар метнет свое зазубренное копье в античную статую, тварь возомнит себя создателем, солнечный луч закроется уродливым облаком смрада, вор назовет подлость вдохновением, плебей возложит на трон свои немытые чресла – дрянь всех времен возьмет слово, генерал-полковник Иван Иванович Фронтов скажет художнику Андрею Каверину:
– Я знаю, почему ты избил Алика. И знаю все, что произошло.
