Бешеный волк - страница 29

Шрифт
Интервал

стр.

Кстати, сплетен о тебе я не распускала.

И не моя вина, что у нас – скандал – это путь к успеху.

Так, что спасайтесь, люди, от себя самих…

Впрочем, иногда, надо спасать мир. Тогда людей надо судить…

– Все, что ты сейчас рассказала – правда? – спросил я, ощущая и стыд, и боль. Хотя мне уже было ясно, что это правда. И не то, чтобы я невзлюбил себя, просто моя любовь к себе оказалась какой-то неразделенной.

Я требовал откровенности, понимая, что откровенность – это форма навязчивости.

– Да, – тихо ответила она, и я понял, что для того, чтобы все время говорить правду, нужно, кроме всего прочего, быть еще и очень жестоким человеком.

Этим «Да», – она отомстила мне за все мои спорщицкие победы над ней.

Но за эту жестокость, я почему-то был не зол, а благодарен ей.

– После твоего рассказа, я чувствую себя идиотом, – сказал я, хотя Галя и не настаивала на этом признании.

– Это не самая бесперспективная позиция для нормального человека в наше ненормальное время.

Только дуракам ума всегда хватает.

Умным не хватает ума часто.

– Почему!? – вновь хотел задать я этот неадекватный, непонятный вопрос, но она остановила все вопросы самым проверенным и самым экспериментальным женским способом – в ее красивых глазах появились слезы.

И то сказать, если женщина плачет перед мужчиной, значит или то, что она уже права, или правота вообще не имеет значения…

Говорят, что есть один единственный способ правильно вести себя с плачущей женщиной. Жаль только, что я его не знаю…

Я попытался остановить эти слезы, взяв ее за запястье. Притянул ее руку к себе. И почувствовал, как трудно заниматься душой женщины, не обращая внимания на ее тело.

…Она сопротивлялась довольно долго. Секунды две с половиной…

Это была борьба между мужчиной и женщиной, в результате которой женщина всегда проигрывает. Может быть, именно в этом и заключается ее победа над мужчиной…

…Потом, минут через двадцать, я спросил:

– Мы уже в раю?

– Нет, потому, что рай, это место из которого нет выхода…

Так я впервые узнал о том, какое это опасное занятие – останавливать слезы женщины. И о том, какова настоящая цена моему разуму …

Бешеный Волк

– Отступаем – значит, не смогли.

Раз сумели – значит наступаем…

Кто здесь не был, скажет:

«Край земли…»

Но словами: «На переднем крае…»

Пусть начнется повесть о начале

Без конца.

О праздниках, о буднях,

О надежде, радости, печали.

В общем

Повесть об обычных людях.

И в начале этого рассказа,

Что навеян мартовскою вьюгой,

Номерная безымянная подбаза

На краю земли.

За Верхним Кругом.

Темень. Полночь.

Лишь фонарь дежурный.

Ветер дует холодом звеня.

Лампа под разбитым абажуром,

Да в углу винтовка без ремня.

Тундра, что под снегом —

вся дорога.

Лед закраин сиплый ветер лижет.

До асфальта – сколько и до бога.

Впрочем,

Иногда до бога ближе.

Тундра широка. Да только ведь,

Жизнь.

Не угадаешь – как ей течь.

Где хозяин, говорят, медведь.

Да свинец,

обкатанный в картечь…

…В дали от театров и площадей

Безжалостно, зло,

А подчас и невольно

Губит север слабых людей.

Деньгами, водкой…

Часто?

Довольно…

И среди северных долгих ночей

И среди дней, друг на друга похожих,

Губит север слабых людей…

А сильных губит?

Бывает тоже…

– … Я это видел в метельном марте.

– Так может совсем

не сложна эта жизнь,

Там, за чертой, что пунктиром по карте?

Ты обещал рассказать —

расскажи…

– …Когда пурга.

Когда минус тридцать,

Плохо верится в чудеса.

Ветер огнем обжигает лица.

Плохо…

Плохо…

Я видел сам.

– В минус тридцать

В ночь, в пургу идти…

Трудно это?

– Не легко, но можно,

Если знаешь, что в конце пути

В печь уже дрова сухие сложены.

Если точно,

а совсем не вдруг

Сбросишь свой нелегкий груз дорожный.

Если ждет в конце пускай не друг,

Пусть товарищ.

Только чтоб надежный.

Когда метель, буран,

Когда не спится.

И мысль приходит бросить и вернуться.

У мастера хорошего побриться,

И хоть ладонью женщины коснуться.

Щекой к щеке ее прижаться,

И губ коснуться осторожно.

Любовью можно наслаждаться,

Но насладиться невозможно…

…Поздно ночью,

Посреди недели,

Ночью даже ветер не разбудит.

Люди появились из метели.

Кто их знает,

Что это за люди.

В бородатых лицах сединой

Иней лег морозный.

Только это,

В том краю,


стр.

Похожие книги