— Я не одета, — запротестовала она.
— А, по-моему, одеты.
Его голос был снова обманчиво спокоен.
— Я имею в виду, что не одета должным образом, — попыталась объяснить она. — В отличие от вас. На мне одежда для верховой езды, не…
Стефани резко оборвала себя, наконец прислушавшись к своему внутреннему голосу, который велел ей заткнуться до того, как она выкажет себя полной дурочкой.
Она не сказала ни слова, пока хозяйка вела их к столику в конце почти пустого зала, и она не знала, что Энтони заказал для них, пока перед ней не поставили стакан молока. Она поморщилась.
— Выпейте это, — сказал он спокойно.
Стефани никогда не любила приказы, вероятно, потому, что ее отец был снисходительным человеком, но сейчас инстинкт подсказал ей, что безопаснее будет подчиниться. Она взяла стакан и начала пить маленькими глотками, пристально глядя на Энтони.
Когда она допила молоко, легкое головокружение прошло, и она с запозданием поняла, что то, что она пропустила завтрак, плохо повлияло на нее. Утром она не поела, а вечером накануне почти не притронулась к ужину — не удивительно, что она чувствовала себя плохо.
Он, вероятно, подумал, что она притворяется, чтобы вызвать его сочувствие. Она не могла понять его взгляда, поэтому отвела глаза и уставилась на полированную поверхность стола, пытаясь побороть свое смущение.
— Лучше? — спросил он.
Она кивнула.
— Спасибо. Извините, что я вела себя так глупо.
— Все в порядке. Но вы сказали кое-что, что должны объяснить мне.
— Я не думаю…
— Не теперь, — прервал он ее. — После того, как мы поедим.
У нее не было сил протестовать. Она молча сидела и ждала, пока принесут еду. Позднее ей трудно было вспомнить, что она ела. Она все еще не чувствовала голода, а ела просто потому, что Энтони считал, что ей это необходимо.
Когда они кончили обедать, официантка предложила десерт, от которого они отказались, и попросили кофе. Увидев, как хорошенькая блондинка-официантка улыбнулась Энтони, Стефани расстроилась из-за того, что была одета в поношенный и пыльный костюм для верховой езды. Все прошедшие годы ей хотелось быть такой же высокой и светловолосой, как он, и иметь золотисто-карие глаза вместо своих неопределенно серых.
— Сейчас, — сказал он, когда официантка нехотя отошла от их столика, — я думаю, нам надо кое-что обсудить.
Стефани слегка покачала головой.
— Что бы я ни сказала на ферме, это не представляет никакой важности. Вы были правы. Мне надо было сделать перерыв и что-нибудь поесть.
Он не обратил на ее слова никакого внимания.
— Вы сказали, что вам необходима работа, иначе вы не сможете сделать все остальное. Что вы подразумевали под этим, Стефани?
Она пообещала себе не лгать ему, не притворяться перед ним, но не хотела, чтобы он узнал, как плохо обстоят дела.
— То, с чем необходимо справиться, — болезнь отца. Заботиться о нем. Вот и все.
— Финансовые проблемы?
— Ничего такого, что мне не по силам, — сказала она упрямо.
Его глаза слегка сузились, но вместо того, чтобы настаивать, он предложил:
— Вы сказали, что я имею право мстить вам. И что-то о том, что я могу все погубить. Что вы имели в виду на этот раз?
Стефани вынудила себя пожать плечами.
— Вы дали мне достаточно ясно понять вчера вечером, что вы… намерены сравнять счет. Я только… прошу вас не насмехаться надо мной и не принижать мою работу.
Ее взгляд не поднимался от чашки с кофе.
— Я знаю, вы, возможно, посчитаете это смешным или банальным, но я… наслаждаюсь работой с лошадьми, она хорошо мне дается. Единственный раз в моей жизни я почувствовала… Ну, пустяки.
— Я никогда не говорил, что это смешно или банально.
Она снова пожала плечами.
— Когда вы появились сегодня утром, я все время ожидала, что вы скажете что-либо подобное.
— Потому что я жажду мести?
— Это нетрудно представить себе. Я не могу… не могу бороться с вами словами, Энтони, вы слишком хорошо умеете использовать их. Я поняла это прошлой ночью.
