— И этот человек учит меня чести, — пробормотал я, оглядывая лежащих передо мной воинов.
«Это для тебя, из-за твоей же слабости и якобы человечности, они свои, — невозмутимо отозвался Денебери, — а для меня они солдаты. Расходный материал, если угодно. Цена, которую нужно заплатить за победу».
— Нельзя мерить победу человеческими жизнями, — вздохнул я.
«Да ты что? — наигранно удивился некромант. — А чем? Деньгами? Землей? Властью?»
— Ну, может быть ты и прав, — вынужденно согласился я, — но я не буду так поступать.
«А если я тебе скажу, что для того, чтобы поднять умертвие, нужно принести в жертву кого-нибудь из них? Одна жизнь в обмен на пятнадцать — как тебе такой расклад?»
— Сволочь ты, — скрипнул зубами я. — Редкостная.
«Да уж, Александр, — с разочарованием протянул Денебери. — И когда ты только поймешь, что в мире нет благодарности и прочей чепухи. Нет друзей и «своих». Есть только интересы рода».
— И к чему род привела такая политика? — не удержался я. — У нас говорят, хочешь идти быстро — иди один. Хочешь идти далеко — идите вместе.
«А у нас говорят, хочешь идти — иди. И не спрашивай ни у кого разрешения, — парировал некромант. — Вот увидишь, твое человеколюбие принесет тебе много бед. Слабый пытается понравиться всем. Сильный молча берет своё».
— Только сильный способен защитить слабых, — я покрепче сжал оплывший жезл и шагнул к кусту, под котором валялись тела убитых песьеголовых.
«И что ты собираешься делать? — в голосе Денебери прозвучала тревога. — Ты же не знаешь нужного плетения!»
— А мне и не надо, — криво усмехнулся я. — Я знаю, что нужно сделать, чтобы упокоить мертвеца, а значит, если сделать все наоборот, получится его поднять».
Более, чем уверен, что я упустил из виду множество нюансов, но кровь подсказывала — я двигаюсь в правильном направлении.
«Вот же упёртый! — с раздражением прошипел некромант. — Ну и поступай как знаешь! Только не забудь использовать некроэнергию, оставшуюся после смерти воинов Трибуна. Или ты хочешь рассчитаться своей жизненной силой?».
Благодарить Денебери за подсказку я не стал — нечеловеческая логика некроманта заставляла меня скрипеть от злости зубами.
Но подсказку насчет некроэнергии взял на вооружение.
Вообще, у меня были большие сомнения в правильности выбранного мной пути, но больше идей не было от слова совсем.
Бросить воинов я не мог, и никто из них не смог бы самостоятельно добраться до заставы.
Оставалось лишь два варианта.
Отправить на заставу немертвого с запиской или сделать из немертвого тягловую лошадь.
В первом случае, я опасался, что оставшиеся на заставе погранцы посчитают, что это ловушка.
Я бы именно так воспринял появление на заставе хрипящего зомби с запиской — «срочно бегите к нам на помощь».
Второй вариант был более эффективный — Кир или Корзин с вероятностью в девяносто процентов поверят прибывшему с рейда воину и организуют спасательную операцию.
Единственная проблема была в воине.
Выбирая между контуженным мечником и раненным пилумами зубоскалом, я склонялся к выбору второго, но сомневался, что он переживет путь до заставы.
Здравый смысл подсказывал, что мой максимум в поднятии умертвий — это какой-нибудь безмозглый зомби, который дотащит гонца до заставы.
Причем, всегда есть шанс, что он свернет не туда или застрянет между деревьями, или вообще сожрет отправляемого с ним человека.
Впрочем, другого варианта у меня все равно не было.
Чтобы вспороть шатер под недовольное ворчание Денебери, мне пришлось спускаться в низину, где я лишь чудом не поломал себе ноги.
Скорей всего до бегства мистика шатер был или замаскирован, или прятался под сильной иллюзией, поскольку сверху не заметить эту серую палатку было невозможно.
Увы, но внутри оказалось пусто, никаких тебе артефактов или зелий, поэтому, вырезав здоровенный кусок ткани, я бегом бросился назад.
Вскарабкавшись по склону, где валялись бездыханные тела песьеголовых, я соорудил что-то типа тканевых волокуш и погрузил туда побелевшего от потери крови воина.
— Чего это ты удумал? — на лбу воина выступила испарина, но он и не подумал жаловаться на боль в потревоженных ранах. — Я друзей не брошу.
