Остроглазые руссы, подметив заминку готского вождя, когда тот в малой компании пытался проехать по городу, более не встречались в таком количестве на улицах — остались только небольшие скопления возле дворцовых подъездов.
Сароса угнетало то, что его отступление было кем-то замечено, и эти кто-то теперь разошлись. «Что они про меня говорили меж собой? А вдруг пришли к ней и сказали — мол, он нас испугался!»
— Карл, дай мне твой гребень!
— Больше так не дери — зубцы гнутся, — подал медную вещицу Карл.
Сарос неумело дёргал взад-вперёд патлы, морщился и переживал. Карл громко выкрикивал наперёд авангарда вопросы к озиравшимся горожанам.
Наконец двое вооружённых руссов указали на выбеленный дом с длинным подъездом и колоннадой по бокам, подтвердив: «Вертфаст».
— Кто она ему, дочь? У них ведь так?
— Да, похоже, что дочь. По их закону ты, Сарос, Вертфасту вроде сына станешь! — лукаво улыбнулся Карл.
Конунг был в полном смятении.
— Ничего плохого ей не сделаю... Как мне вести себя, чтобы всё ладно прошло?
— Самое главное — чтобы нас во дворце не посекли!
— Тогда я встану на пороге — пусть позовут... Вертфаст ведь был не против! Расстроился, но не препятствовал!
— Что они делают, как себя ведут, что задумали — мне доподлинно не понять, но наше положение здесь хуже, чем ты думаешь! — Карл попытался хоть как-то достучаться до сознания вождя. Однако тот был взведён, растерян, практически глух и слеп. Все предостережения были напрочь забыты им, как только достигли они каменных сходней заветного дома.
Сарос ладонями ещё раз провёл по волосам, убирая их назад, пальцем почистил уголки глаз и нос, слетел с лошади и вошёл, с трудом отворив массивную кованую дверь.
С той стороны было совсем темно. Следом входившие провожатые светом с улицы озаряли внутренность прируба дома и дверной проём впереди.
«Сказка!» — подумалось всем, кто, наталкиваясь друг на друга, скопился в пахнувшем дымком и ещё чем-то коридоре. Многих, попытавшихся последовать за конунгом, резко возвратили на улицу, приказав ждать.
Сарос, сверкая глазами в полутьме, ступил вперёд, дрожащими пальцами огладил выступающее обло, гусаком заглянул в просторное прихожее помещение с лавками, какой-то обувью, воронцами наверху.
Половицы скрипели и заставляли вздрагивать гостей. Они уселись на лавки под лестницей, ведущей на второй ярус дома, и искренне боялись шевельнуться, чтобы не звякали мечи и кинжалы на поясах.
На площадке над головой послышались чьи-то робкие шаги, затем стихли. Слышалось лишь чьё-то дыхание.
Готы крутили головами, смотрели друг на друга, ожидая. Вдруг из маленькой дверцы скрытого рундука выпорхнула перепуганная девка и, закрыв лицо руками, по галереям побежала к тому месту, где стихли шаги. Там сразу возник шёпот, кто-то толкал и куда-то посылал упиравшуюся служку.
— Идите сюда кто-то! — крикнул Карл, ошеломив варваров своим голосом, прозвучавшим резко и хрипло в окружавшей тишине.
— Где Вертфаст? — спросил Сарос на готском.
С улицы проникали, будто крались в засаду, высоченные фигуры соратников. Увидев вождя, ждали распоряжений. Сарос не реагировал, Карл уговаривал Роальда пойти на улицу и навести порядок. Роальд шикал на Карла, отказываясь, да косился на конунга.
Двустворчатые двери, из которых тянуло какой-то неведомой вкуснятиной, резко отворились. Два мужика, избегая столкновений со скопившимися готами, внесли части разборного стола. В полукольце вооружённых людей к щитам приспособили ножки, распорки, всё это пристукнув деревянным молотом. Готы нюхали запахи, теперь беспрепятственно проникавшие сюда из открытых дверей дымной, курной клети. Не нашедшие себе сидячих мест бойцы, мешаясь и по-своему извиняясь за столкновения с молчавшими мастерами, разглядывали в дымчато-парном облаке мечущихся людей.
— Они нас будут кормить, — совершенно точно определил Сарос.
— Нам бы зиму провести дома, а после и опять сюда прийти, — ответил на это Роальд.
— Скоро пойдём домой. Соберём здесь всё и пойдём... — загадочно буркнул Сарос.
— Вот бы и себе город такой же построить! Пусть не здесь — на Тирасе, либо на Гипанисе... — Карл встал и взглянул на верхнюю площадку, но оттуда уже все, кто там был, ушли, затворив за собой двери.
