В конце концов, возмущённый грубостью и самоуверенной наглостью мистера Гуджа, я дал волю своему горячему темпераменту, и мы с ним поссорились; дело кончилось тем, что я тут же на месте избил моего компаньона тростью, после чего, само собой разумеется, наши деловые отношения уже не могли возобновиться.
Да, для такой работы у меня характер был чересчур мягкий. С мужчинами ещё куда ни шло, но женщины, и старые и молодые, как только дело доходило до разлуки с матерью, с дочерью, с маленькими детьми или с мужем, устраивали такие сцены, что тому, в ком есть хоть капля человеческого чувства, их было не выдержать. Следовало придумать что-нибудь другое, а это было не легко. Таких дел, которыми, не роняя своего достоинства, может заняться на Юге джентльмен, очень немного. У меня были хорошие манеры, я мог спеть модную песенку, рассказать забавную историю. Всё это обеспечивало мне любезный приём всюду, где бы я ни появлялся. И так как вина я не пил и умел играть в карты и в кости, в бильярд и в фараона, мне нередко удавалось выиграть кое-какие деньги, и в конце концов, за неимением лучшего, это стало моей профессией и единственным способом заработка.
— Неужели, — спросил я, движимый желанием хоть чуточку отомстить за язвительные замечания, которыми мой собеседник несколько раз задевал меня, — неужели это именно одна из тех профессий, которыми на Юге джентльмен может заниматься, не роняя своего достоинства?
— Разумеется! — ответил он. — Никто ведь не станет отрицать, что игра — благородное дело. Большинство джентльменов на Юге играют. Случается, правда, время от времени, что какое-нибудь законодательное собрание, поддавшись приступу добродетели или снедаемое угрызениями совести, издаёт законы, вносящие в это дело какие-то ограничения. Но никто с этим не считается. Разве что какой-нибудь проигравшийся простофиля начнёт взывать к закону. По сути дела быть игроком ничуть не хуже, чем быть рабовладельцем. А между тем, в силу каких-то нелепых предрассудков, нас, как и работорговцев, не считают настоящими джентльменами, хоть мы и вращаемся постоянно в их кругу. Признание мы получаем только тогда, когда, выиграв достаточно денег, оставляем игру и приобретаем себе собственную плантацию.
— Ходят слухи, — заметил я, — что люди вашей профессии не всегда удовлетворяются честными способами игры и прибегают к другим.
— Это верно. Добрая половина всех игроков действительно этим занимается. Тут нужно только умение и подходящий случай. Это уж всегда так: в карточных играх удачу хотят подменить ловкостью. Пусть даже мы и грабим господ плантаторов: разве они не существуют тем, что грабят своих негров? Какое же право они имеют жаловаться? Не то же ли это самое? Говорю вам: здесь, в южных штатах, вся наша система сверху донизу основана на грабеже. Грабят друг друга все, на всех ступенях общественной лестницы. Одни только рабы да ещё кое-какие белые бедняки действительно зарабатывают свой хлеб честным трудом. Плантаторы живут за счёт рабов, которых они принуждают работать сверх всяких сил. Рабы крадут всё, что могут, у плантаторов, и многие белые потворствуют и даже помогают им в этом. Целый легион североамериканских кровопийц, разные торгаши — янки и нью-йоркские дельцы — наводняют страну и высасывают её соки. А мы, люди, у которых достаточно трезвая голова и ловкие руки, чтобы обвести вокруг пальца всю эту шайку: и плантатора, и торговцев-янки, и нью-йоркских агентов, мы — и я твёрдо в этом убеждён — стоим на столь же прочной нравственной основе, как и они. Всё здесь принадлежит сильному, ловкому и хитрому. Вот на чём зиждется общество здесь, на Юге; жизнь за чужой счёт — один из наших первородных грехов. И, если я не ошибаюсь, такое положение нашло себе даже защитника в лице одного северного богослова, который провозгласил, что за грехи общества отдельный человек не отвечает, И если эта добросердечная теория, против которой, кстати сказать, у меня нет особых возражений, будет способствовать спасению душ Мак-Грэба и Гуджа или плантаторов, у которых она находит покровительство и поддержку, то почему же мы, джентльмены по призванию, одни только должны быть лишены возможности пользоваться её привилегиями?
