– ИЛЬДАР! ГДЕ ТЫ, ИЛЬДАР?! Нет… нет… нет, не может быть! КАМИЛЯ!!! ИЛЬДАР! Как же так?! Как же так?! Нет! Нет! Нет!
– Что случилось?
Это был Ильдар. И Тагир, выпустив тело Камили, сразу кинулся к нему. Схватив лекаря за ворот рубашки, он бешено проорал:
– Это ты мне скажи, что случилось?! Почему моя дочь мертва?! ПОЧЕМУ?!!
– ТАГИР, УСПОКОЙСЯ! ОНА НЕ МЕРТВА!
– Что?
Тагир отпустил Ильдара и снова подбежал к дочери.
– Я не знаю, что с ней Тагир, но после того, как ты ушел, ей стало хуже. То ли это побочный эффект от султанских лекарств, то ли тебя жестоко обманули…
– Но ее бледное лицо…
– Она не просыпается уже больше суток. Иногда немного приоткрывает глаза, и я стараюсь напоить ее медовой водой.
В голове что-то ослепительно вспыхнуло. Наверное, именно так и выглядит надежда. Мир вновь обрел трехмерность, а Тагир от такого перепада без сил опустился на пол.
– А как же травы? Ты же обещал, что она поправится! – он закрыл рот руками, впиваясь пальцами в скулы, словно пытаясь удержать рвущийся наружу крик отчаяния.
– Тагир, травы подействовали… частично. Они сняли основные симптомы, но затем ее состояние ухудшилось.
– Но почему? А как же я? Я же тоже пил тот отвар?
– Это ни о чем не говорит. Ты же не болен, поэтому на тебя они никак не подействовали.
Ильдар быстро подошел к своему столу и достал знакомую баночку. На Тагира накатил новый приступ ярости.
– Это ты сделал! ТЫ подменил лекарство!
– Тагир, возьми себя в руки! – лекарь схватил растерянного мужчину за одежду на груди, жестко встряхнул: – Что ты несешь?! Я бы никогда и помыслить не мог о таком!
– Уроды! Уроды! Я их всех поубиваю!!!
– Папа…
Мужчине показалось, что это разыгралось его воображение, но на всякий случай он посмотрел на дочь. Камиля открыла глаза…
– Родная моя, кызым[21]! Что с тобой? Все хорошо. Папа рядом…
Тагир кинулся к ней, а Ильдар – к графину с водой.
– Скорее! Нужно напоить ее, пока она в сознании!
Лекарь наполнил стакан и передал его Тагиру. Мужчина в свою очередь поднес посуду к бледным губам девочки. Камиля сделала несколько мелких глотков, а затем посмотрела на отца.
– Я видела маму. Мы были в Ванильной пустыне. Наконец-то я ее увидела…
На глаза мужчины вновь навернулись слезы. Он почему-то почувствовал себя очень-очень старым.
– Как же ты могла ее видеть, кызым? Тебе это приснилось, все приснилось…
– Тогда я еще немного посплю. Она такая красивая…
– Хорошо, только сперва попей еще водички.
Девочка сделала еще несколько глотков, затем откашлялась и уснула.
Тагир покрыл лицо дочери поцелуями и, крепко обняв ее, прошептал:
– Извини, Ильдар. Я такой идиот. Прости меня, пожалуйста…
– Все нормально. Я понимаю…
– Продолжай за ней смотреть. И никуда ее не отпускай! Никуда! Я скоро…
Тагир вышел из юрты, а Ильдар последовал за ним.
– Куда ты собрался?
Тагир даже не обернулся. Он уверенно шел туда, где осталось тело Хасана, бросив через плечо:
– Сперва закончу одно дело. Потом набью морду Мансуру. Затем – султану… А потом… еще кому-нибудь!
* * *
Мансура словно обдало смертельным холодом.
Когда он увидел Тагира, вошедшего в юрту и державшего на руках окровавленное тело Хасана, то подскочил чуть ли не до потолка. Лицо его с выпученными глазами и раскрытым ртом словно окаменело.
– Тагир, что случи… – фраза так и застряла в глотке главы Авиастроительной, потому что крепкий удар Тагира ногой в живот выбил из легких Мансура воздух.
– Какого хрена ты отправил меня с ним?! Ты о моей дочери подумал?! На! Пожинай теперь плоды своего дружелюбия!
Тагир опустил тело Хасана прямо на рабочий стол и, освободив наконец руки, вплотную подошел к управляющему. Еще один удар, на этот раз – кулаком.
– Тагир, у меня не было выбора! – прохрипел Мансур.
– Выбор есть всегда! – и новый удар. Впрочем, следующего не последовало. Тагир сложил руки на груди с ненавистью смотрел на Мансура. Восстановив дыхание, тот проскулил:
– Тагир, пойми! Я должен в первую очередь заботиться о наших людях. Это же Султанат! Мало ли, что они могли сделать, разгневавшись на нашу несговорчивость?
Новый удар продемонстрировал, что аргумент был выбран неверный.
