— Вот и выпьем за их успех! — И опрокинул содержимое рюмки в рот. Потом вонзил вилку в красиво разукрашенный салат, положил себе в тарелку изрядную порцию, но вдруг проговорил: — Не ешьте! Чего доброго, отравитесь! Каналья Рубен!
Но, подмигнув, протянул блюдо с салатом профессору.
Не прошло и минуты, как колыхнулся ковер и вошел Рубен.
— Господа довольны? Прикажете еще что-нибудь? Ах! Вам подали не тот салат? — заговорил он, увидев, что Георгиевский не прикасается к еде.
— Рубен Николаевич! Все в порядке. Салат хорош. Но пусть ваши молодцы запомнят: у меня с профессором деловой разговор! Ясно? — успокоил Губарев и вдруг, наливаясь кровью, прошипел на Рубена и на официанта:
— И если еще раз просунете свои уши, я выкручу их с корнем!
Рубен и официант, бледнея, попятились к выходу.
— Ясно-с! Слушаю-с! — кланялись оба, опуская за собой тяжелый полог текинского ковра.
Георгиевский вертел пальцами стоявшую перед ним рюмку.
— А теперь, Михаил Александрович, можете спокойно рассказать о своей поездке в Германию и Польшу. А еще лучше, начните с японцев. Они ведь субсидируют союз! Не правда? Хе-хе-хе!
«Эх ты, полицейская шкура. Работаешь ты не только на Гитлера», — зло подумал генсек, глядя на перстень с большим брильянтом на мизинце полицейского.
— Да, японцы нас субсидируют, — начал, щуря глаза, Георгиевский. — Герцог Лейхтенбергский после разгрома Врангеля бежал в Рим, к своей тетушке, королеве Италии.
— Он же художник, он же морской офицер и авантюрист, — заметил Губарев.
— Да, он самый... в Вечном городе герцогу не повезло: его обвинили в педерастии и выслали из страны, поэтому ему пришлось ютиться сперва у своего родича Сергея Лейхтенбергского в Париже, потом в Берлине и в Варшаве.
— Но Сергея Лейхтенбергского, бывшего председателя вашего союза, сместили.
— Именно! За денежные махинации! — согласился Георгиевский. — Герцогу Лейхтенбергскому все-таки каким-то образом удалось убедить японского военного атташе в Варшаве, чтобы он помог выдвинуть его кандидатуру на пост председателя антисоветского блока и претендента на российский престол. Конечно, богатые, сильные державы всегда держали и держат про запас царей, королей, президентов и даже целые правительства. Так, Америка имеет наготове Габсбурга. Франция — великого князя Николая Николаевича, блюстителя российского престола. Германия — великого князя Кирилла Владимировича — российского императора (ни больше и ни меньше!). Впрочем, у возглавлявшего делегацию на переговорах в Брест-Литовске генерала-«победителя» Гофмана уже был наготове глава «нового правительства» — великий князь Павел Александрович. Вот и японцы сделали ставку на этого герцога Лейхтенбергского. Я был приглашен на совещание лидеров некоторых наших эмигрантских организаций и...
— И вам удалось провалить кандидатуру герцога и дать японцам понять, на кого следует делать ставку? Так?
— Так, именно так, Николай Николаевич. В какой-то мере. Вскоре, это было в марте или апреле прошлого года, японцы приняли референтом по печати нашего председателя польского отдела Вюрглера. А вслед за этим, как я уже вам докладывал, начались мои переговоры с шефом японских атташе в Европе генерал-лейтенантом Савада о совместном налаживании работы по переброске и обучению членов НТСНП. Было решено под руководством генералов Савада и Кавэбэ и при содействии польской Двуйки создать в Варшаве школу разведчиков. Я приехал в Варшаву и встретился с начальником отдела польского генштаба «Восток» капитаном Незбржицким...
Губарев слушал внимательно. Всю эту историю он уже знал от приехавшего на съезд председателя польского отдела НТСНП Вюрглера, а теперь хотел на чем-нибудь поймать генсека. Впрочем, Георгиевский и Вюрглер заранее договорились, о чем они будут рассказывать Губареву.
Оба они, например, скрыли, что капитан Незбржицкий согласился субсидировать НТСНП и дать указания постам на границе о пропуске через границу агентов, взамен за это переброшенные агенты будут давать сведения политического, экономического и военного характера: белоэмигрантские агенты будут снабжены ядом и оружием, но легенды их будут разработаны так, чтобы не касаться польской разведки. Это для того, чтобы избежать дипломатического скандала.
