- Вик, а ты не знаешь, где мои вещи? Как-то мне не комфортно в таком виде.
- Мм, если честно, то всё, что на вас было - легче выбросить, чем пытаться привести в порядок, я попросила твою Немезиду принести тебе что-нибудь с утра пораньше, - Вика усмехнулась, - она пообещала с удовольствием порыться в твоём гардеробе, так что просто потерпи до утра или возьми у меня что-нибудь. Красивая она у вас, даже удивительно, что в нашей глуши забыла?
- Спасибки, конечно, но мне как-то неудобно пользоваться твоей добротой, - Натали вздохнула, - не спишь, возишься со мной, я ведь ещё и сказку могу на ночь попросить, - попыталась повернуть голову, чтобы взглянуть на девушку, но тут же пожалела и даже всхлипнула от боли.
Вика развернула коляску, посмотрела на мокрые глаза и, вздохнув, прояснила:
-Постарайся делать поменьше движений, по жанру ты должна после укола спать, сейчас осторожно в кровать и баиньки, детка, - не дождавшись ответа, закатила коляску в палату, осторожно припарковалась у кровати и уже собиралась было приподнять болезную, чтобы пересадить на кровать, но Натали отвела её руки.
- Я смотрю, моё мнение не играет никакой роли в этой битве титанов, одна командует, другая командует, может, я не хочу баиньки, и я не детка, давай я сама буду управлять своими желаниями, - злилась Натали, - я в состоянии о себе позаботиться. «О боже, заткнись, сейчас же заткнись, ну почему всегда так», - упрашивала себя, но слова уже вылетели, и смысла объяснять, что просто не привыкла прибегать к чужой помощи, уже не было.
Выражение лица Вик стало холодным и безразличным.
- О, простите великодушно, в следующий раз не побеспокою Вас своим вниманием, - развернулась и вышла из палаты.
- О, - выдохнула Наташка, - подумаешь, какие обидчивые! – и попыталась самостоятельно перебраться на кровать, но коляска отъезжала в сторону. - Где же её стопы? что делать, что делать? - встать уже не получалось, раны от усилий начали безбожно ныть, голова кружилась, глаза закрывались, попытка очередной раз привстать, пронзила тело такой острой болью, что сдерживаемый за зубами крик вырвался наружу а сознание проявило милосердие и опять благополучно пропало. Через какое-то время в комнату вошла Лора, осторожно приподняла девушку из коляски и переложила на кровать, поправила одеяло, погладила по голове и вышла из палаты, пробормотав, что-то типа: «Споки-ноки, Пеппи».
Прежде чем распластаться за своим столом, отзвонилась: «Всё в порядке, Антонина Владимировна, из коляски, конечно, не выбралась, слава богу не упала, теперь спит как младенец, даже не почувствовала ничего, да, всё в порядке, и Вам спокойной ночи», - положила трубку на место, раскинула руки, широко, с удовольствием, зевнула и упала на стол в несгибаемой надежде тут же уснуть.
- Ну вот, всё в порядке, - молодая женщина повернулась к Вике, - не понимаю, из-за чего столько шума, говоришь, она назвала её Пеппи? Бедный ребёнок. Иди ко мне…
Вика.
Прекрасное утро. Возвращаюсь в палату после чудесного пробуждения (улыбаюсь, улыбаюсь), бодрящего душа, крепкого кофе, и никакие вчерашние размолвки не испортят моего настроения. Какого лешего я вчера обиделась, оставила её одну, хорошо, что вчера дежурила Лора.
- О, - остановилась на пороге, картинка та ещё, Ло нависла над ребёнком, шприц в поднятой руке, другая удерживает подрагивающее тело, тоненький жалобный вой и брошенный молящий о спасении взгляд больших испуганных глаз.
«Ну да, ну да - совсем не трусишка», - подумала я, быстро двигаясь к Лоре.
- Отпусти её, - достаточно серьёзным и, несомненно, твёрдым голосом попросила я женщину с веслом, тьфу ты, со шприцем.
Я не смеялась, я не люблю, когда люди боятся, я даже смогла удержать уголки губ от улыбки. На самом деле, ситуация комичная. Лора добрая, очень добрая женщина, однажды на работе она случайно села на прибитую кем-то осу и навзрыд рыдала не от боли (на последнем вздохе оса отомстила человечеству, вонзив жало в обрушившуюся на неё попу), а из-за смерти насекомого. Половина процедурной была разрушена из-за бешеных усилий Ло понять, что происходит с её задом, а в итоге расплющенное тело осы было похоронено в спичечном коробке на заднем дворе больницы под всхлипы и причитания медсестёр. К слову сказать, только Ло и рыдала по-настоящему. Остальные… остальные представляли, как будут рассказывать близким эту историю, и тоже не могли сдержать слёз.
