Сначала бы поговорить…
Но, говорю, похоже, только я. И при том еще и хамлю.
Стонала от её сарказма, а девчонку избиваю, как младенца.
- Ладно, Алис, я тороплюсь. Если что, телефон у Натахи возьмешь.
Вылетаю за дверь, выдыхаю. И понимаю, что все же мне нужна только она.
Зато от хандры избавилась.
Периодические твои набеги ко мне. Уходы. Легкая досада, но прививка, наверное, все же действует.
Я знаю, что мне надо. Я знаю, что это сложно.
Я понимаю, что мы мучаем друг друга, но отказываться я не буду.
Тебя мучает тоска.
Судя по всему, это то, что я пережила год назад.
Ты не можешь спать.
Толком не ешь.
Ты мечешься между тремя: мужем, мной и так некстати появившимся кавалером.
Ничего, перемелется, мука будет. Тяжко, но переживем.
Все образуется, солнышонок.
Ты разговариваешь во сне.
Странно, я проснулась от того, что ты всхлипывала. Почему?
Ты же спала.
Невнятное бормотание. Хотела бы я знать, что сейчас тревожит тебя, мой маленький ангел.
А ночь была прекрасной…
Впервые ты была настолько открытой, что дух захватывало.
Как ты дрожишь, под моими руками. Сжатые губы, полуоткрытые глаза, темнеющие, как омут…
Стон… Я сохраню это воспоминание…
А сейчас пора спать….
Странно, как ты покраснела, когда я зашла к тебе в душ.
Как просила выйти…
Как вылетела потом сама оттуда, прикрываясь заботливо поданным полотенцем.
Как стеснялась переодеваться. Почему?
Словно не я три минуты тому назад мыла тебя???
Хотя, не скрою, заалевшие от смущения щечки тебя очень красят.
Кофе, ночь и разговор о том, чего же хочешь ты?
Никогда бы не подумала, что ты будешь стесняться своих желаний. Не ты ли, учила меня их не скрывать.
Ну ладно, девочка моя. Твоя очередь краснеть.
Правда, обои в коридоре красивые. Особенно когда руки высоко над головой?
Обожаю твою шею, нежный изгиб плеч, слегка выступающие ключицы.
Тебя потряхивает.
Ответная монета, дорогая:
- Что ты дрожишь, тебе холодно???
Отрицательно машешь головой. Вытянута, напряжена, прижата к стене. Тебе не вырваться...
Моя струночка…
Держу пари, что сейчас, внутри тебя завязался тяжелый комок нервов, где-то внизу живота.
Знаю, проходила.
Легкие поцелуи. А вот и нежная, голубенькая венка…
Припадаю к ней губами.
Твое дыхание прерывисто.
Я тебя отпускаю.
Как я люблю тебя, мой солнечный лучик.
Ты знаешь, два года тому назад я проклинала тот момент, когда осознала, что я люблю тебя.
Сейчас же я благодарю бога за каждое мгновение, прожитое с тобой.
Ведь мы вместе. Я верю, что так оно и будет.
Fura
Соседка
Пригородная электричка «Москва-Серпухов», не снижая скорости, несется мимо неприметных полустанков.
«Ты меня любишь… лепишь, творишь, малюешь...» - вертится у меня на языке строчка из любимой песни. Отросшая за месяц челка нависает на лицо и мотается в такт раскачивающемуся вагону. Я изнываю от жары.
На часах только 8.30, но солнце палит нещадно…
Благообразный старичок, сидящий напротив, возит по стеклу пиджаком, старательно подпирает его плечиком – но закрыться от прямых солнечных лучей не удается.
Запах пота и отсутствие свежего воздуха нагоняют на меня тоску. Деревянная лавка жестка. Я полирую ее задом, в надежде отыскать позу поудобнее.
- Не вертись, - теряет терпение мать, - слушайся там тетю Зину... с Игорем и Валерочкой не балуйтесь.
- Ладно, - коротко соглашаюсь я и отворачиваюсь к окну.
Ныряющий между кронами деревьев солнечный луч режет мне по глазам, я морщусь и чихаю.
- Простыла, что ль? – беспокоится мать.
- Нет, - трясу головой, - щекотно...
Мне пятнадцать. Я еду на дачу. И я… в ПРЕДКУШЕНИИ! С прошлого лета там поселился сильнейший, для меня, «магнит» – белокурая соседка Раечка. Сорокалетняя красавица с чуть раскосыми карими глазами своим появлением произвела фурор в садоводческом товариществе. Источаемые ею феромоны каким-то образом повлияли и на меня.
Все прошлое лето, томимая непонятными желаниями, я пролежала на раскладушке в зарослях бузины, отслеживая каждый шаг восхитительной соседки. Столь скандальный интерес, как мне казалось, был никем не замечен. Десятилетние племяши тети Зины – Игорь и Валерочка, лишившись в играх своего предводителя - днями скучали, ковыряясь у калитки, в песке. Взрослые же не обращали на меня внимания, полагая, что я взрослею и с мальчиками мне не интересно. И лишь Раечка, фланируя мимо моего «поста», каждый раз чему-то улыбалась и опускала взгляд.
