Белые камни - страница 43

Шрифт
Интервал

стр.

— Вот вас бы с вашей культурой, — сказала Валерия, — командировать в здешний колхоз.

— Меня? — удивился Семен. — Это за что же?

— Не за что же, а для чего же. Культуру прививать. Глядишь, по вашему примеру и другие бы пить перестали. Им же заняться нечем. Отработали и — гуляй!

— Вы наивны, — заключил Семен и повернулся к Александру, внезапно появившемуся из-за елок. — Где вы пропадали?

— «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои», — ответил Александр.

— Ну, и как? Все на месте?

— К сожалению, опять исчезло несколько елок. Это — страсть деда. Он не любит тень и вырубает потихоньку подрост.

— Не волнуйтесь, — заявил Семен, — у человека никогда не хватит сил срубить все деревья. И этому я очень рад. Он даже не в силах их сжечь.

— Мне всегда жаль, когда губят лес, даже деловой, тем более меня интересует данный кусок природы, который доверен мне. Тут, как и во всяком деле, должен быть индивидуальный подход. Мы со своими прихотями исчезнем, а чтобы вырасти такой красавице елке, под которой сидит Валя, потребуется сто лет. Какое же мы имеем право бездумно размахивать топором?

— То речь не мальчика, но мужа!

Когда они поднялись по узкой прямой тропке высоко в гору и посмотрели с этой крутизны в сторону моря, чарующая панорама окрестных лесов и сверкающего на солнце бескрайнего водного простора открылась перед ними. Семен так и замер с блокнотом в руках, не в силах выговорить ни слова.

Никто не заметил, как подошел к ним Аркадий Анатольевич Плетнев, успевший уже натянуть на себя вконец протертые джинсовые брюки и накинуть безрукавую рубаху. До этого он в одних трусах таскал цемент и гравий, перемешивал их в железном корытце и укладывал собранные на берегу камни в цокольный этаж дачи. Александр посмотрел на его измазанные цементом руки и высказал предположение, что Плетнев, как всегда, на даче трудится в поте лица.

— Так ведь за нас никто ничего не сделает, — подтвердил Плетнев характерным для него тихим, вкрадчивым голосом. — Все, Александр Александрович, приходится делать собственными руками. Притом, заметьте, я не беру взяток, не имею блата, не ворую. Я всего лишь патологоанатом. Так что вот, работаем понемногу, авось к концу пятилетки завершим. Кстати, где наш московский гость? Я имею в виду Евгения Семеновича.

Александр объяснил, что Леонидов болен.

— Но у нас есть другой московский гость! — сказал он приподнято. — Семен Каташинский, художник. Знакомьтесь!

Плетнев хотел было протянуть руку, но вспомнил, что она у него в цементе, и слегка поклонился.

— Очень приятно. Наши местные художники любят бывать здесь. Тут всегда разное небо. Понаблюдайте, через полчаса облака станут совсем другими.

Пригласив гостей в беседку, сколоченную на скалистом выступе, нависшем над водой, Плетнев пошел мыть руки.

— Странный человек, — сказал Семен, сев на скамью и опершись локтями о перила. — Тонкое, совсем не мужественное лицо, молодой, интересный и — патологоанатом. Терпеть не могу патологоанатомов! Так и кажется, что они заглядывают в наши потроха.

— Успокойтесь, — сказал Александр, — они заглядывают после.

— Вот как раз «после» меня и не интересует. Пусть скажут сейчас, что там у меня с сердцем?

— Плетнев обычно говорит: вскроем — увидим.

— Черный юмор! Притом не умный. «Работайте, работайте на свою идею, надрывайте сердце, а что от него осталось, покажет вскрытие». Нет уж, дорогой Александр Александрович, лучше радоваться всему этому, — Семен показал в сторону моря, — чем грызть друг друга на собраниях и доказывать всяким худсоветам, что как раз дурак-то — не ты!

Семен встал, едва не задев головой крышу беседки, и крикнул Валерии и Магде:

— Не пойму, чего ради вы уткнулись в землю? Идите сюда, сразу почувствуете себя на седьмом небе!

Женщины, не торопясь и продолжая свой разговор, приблизились к беседке. Оказалось, что они с восхищением рассуждали об огороде Плетнева. Ухоженные грядки спускались террасами от площадки, на которой стояла дача, до самой воды. Чего только не росло на узких, подпертых досками грядках, каких только кустов не было на боковых склонах обширного сада! Магда решила непременно попросить Плетнева, чтобы он дал ей саженцы белого крыжовника. Он охотно пообещал, спросил о самочувствии Владислава. Чуть ли не хором все враз сообщили ему о чудодейственном выздоровлении Владислава, который работал с полной отдачей сил и даже выходной решил использовать по-своему: сидел над расчетами.


стр.

Похожие книги