Заметила, как на лице оборотника обозначились желваки, а в серых глазах заледенела пара айсбергов.
— Нет, пока ещё не приходило, — наконец ровно ответил он. — Как уже сказал, шейла Глостер, после завтрашнего вечера нам станет видна полная картина.
Как по мне, так это не картина, а одно сплошное чёрное полотно.
Мысленно выругавшись, едва не расцеловала служанку, подавшую закуски. Появление еды в тарелке отвлекло тётю от матримониальных вопросов, и у меня появилась возможность выдохнуть.
В общем и целом, ужин прошёл довольно терпимо. Видя, что генерал не расположен развивать тему женихов, тётя стала расспрашивать о столице. Об академии, о… Рифере. И пока Вейнанд рассказывал, в чём я преуспела, а в чём продолжаю хромать, бросала на меня выразительные взгляды.
Да уж, никакой конспирации.
После десерта, торта, пропитанного кисло-сладким ягодным кремом, Тесса решила, что пора и честь знать.
— Благодарю за чудесный ужин и приятную компанию, генерал, но, думаю, нам пора отдыхать. Завтра будет долгий и насыщенный день. Нам всем не помешает набраться сил. Лайра… — Тётя бросила на меня выразительный взгляд, давая понять, чтобы поднималась.
Дважды просить меня не было необходимости. Промокнув губы салфеткой, я последовала примеру Тессы.
— Всё было очень вкусно, ваша светлость. Ещё раз спасибо за гостеприимство.
Мы вышли из-за стола, но до заветных дверей добралась только Тесса. Меня же остановил тихий голос военного:
— Лайра, вы не могли бы задержаться?
Я была бы рада ответить, что нет, не могла бы, но, увы, нельзя. Я девушка воспитанная, хоть порой и забываю об этом. Чаще всего забываю в присутствии генерала, но под взглядом тёти была вынуждена повернуться к нему и сказала:
— Да, конечно, ваша светлость. — Вернулась за стол, чтобы не стоять перед оборотником, как пансионерка перед директором.
— Доброй ночи, ваша светлость, — пожелала Тесса, а спустя пару мгновений двери за ней, едва скрипнув, закрылись.
Мы остались одни, и сейчас я очень жалела, что рядом нет хотя бы той служанки (Найлы, кажется), что прислуживала нам за ужином.
Сложно сказать, сколько длилось молчание. Я успела поёрзать на мягкой сидушке стула, подёргать за кончик салфетки, насмотреться на канделябр, в натёртой глади которого отражались отблески света и моё неестественно растянутое отражение. Наверное, стоило начать первой, но слова застряли в горле. Да и не знала я, о чём нам говорить и как преодолеть чувство неловкости.
— Я хотел извиниться перед вами за тот… инцидент в музее.
От тихого голоса, наполнившего столовую, я невольно вздрогнула и всё-таки заставила себя перевести на оборотника взгляд.
— Мы оба… вспылили, — кивнула, принимая извинения.
А про себя добавили:
«Позволили себе лишнего».
— Не знаю, что на меня нашло, — тем временем продолжал каяться Вейнанд. — Я вёл себя недостойно. Не имел права вас касаться и повышать на вас голос.
«Как и целовать», — добавила про себя.
Ладно, никакого поцелуя не было, но ведь мог бы быть! Пусть во всём, что касается чувств и страсти, у меня нет опыта, но особого ума не надо, чтобы понять, когда тебя хотят поцеловать.
— Вас разозлило моё… неосмотрительное знакомство, да это и понятно. Впредь обещаю знакомиться только с шейрами, равными мне по положению.
И снова вместо того, чтобы оценить мою покладистость, Эскорн резко сказал:
— Вам самой вообще ни с кем знакомиться не стоит.
— Даже завтра? — поинтересовалась невинно.
Генерал недобро сощурился, хотя конкретно сегодня и сейчас я не давала ему поводов для недобрых прищуров.
— Завтра тоже нужно будет вести себя осмотрительно. Вы не обязаны принимать приглашения на танец от тех шейров, которые вам будут неинтересны.
— А если мне все будут неинтересны?
Прикрыв глаза, его светлость глухо проговорил:
— Идите, Лайра, отдыхать.
— Как вам будет угодно, генерал. — Я поднялась, а потом, не удержавшись, добавила: — Это была просто шутка… Обещаю, завтра я буду вести себя как образцовая шиари на выданье и постараюсь всем понравиться. Вам и тёте на радость.
— Доброй ночи, Лайра! — рыкнул Эскорн, правильно угадав, что под «всеми» я подразумевала знатных холостяков империи.
