Тетушка слушала меня внимательно, не перебивая и не задавая наводящих вопросов. Лишь иногда кивком указывала на образцы ткани, предлагая выбрать цвет или фактуру. Я тыкала пальцем в понравившийся кусок и продолжала рассказ. Судя по бурной деятельности, развитой тетушкой, мне следовало поспешить, и я старалась быть предельно краткой, излагать только факты, не оставляя места для личных впечатлений. И все же кое-что пришлось опустить. Вряд ли Эльнеке следует знать о наших с Ксилем разногласиях. Или о моей почти состоявшейся смерти.
Лиссэ явно чувствовала, что я что-то недоговариваю, но подловить меня даже не пыталась. Просто впитывала информацию, не делая вслух никаких выводов.
Только в самом конце, когда я уже охрипла, а готовые выкройки лежали на столе, тетушка сочла возможным оторваться от работы и дать оценку моим приключениям:
– Похоже, ты крупно влипла, милая моя. Шакаи-ар… От этих выродков добра не жди.
Еще месяц назад я готова была подписаться под этим заявлением, но сейчас гневно вскинулась, защищая Максимилиана.
– Неправда! Ксиль не такой. Он хороший, действительно хороший. А если и совершает что-то плохое, то только под давлением обстоятельств или сгоряча!
Лиссэ странно улыбнулась, глядя в сторону.
– Ты необъективна, Нэй. Если смотреть в лицо фактам, то выстраивается прямо противоположная картина. Ему плевать на твое благополучие, но пока ты необходима для исполнения каких-то его планов. Более того, ему необходимо также и твое абсолютное доверие. Я бы посоветовала тебе быть осторожнее, милая моя, но…
– Но, тетя…
– … но ты меня не послушаешь, – грустно закончила Эльнеке. – А это значит, что ты выросла, дорогая, и будешь всеми силами бороться за свою любовь.
– Я не люблю его! – запротестовала я… и смутилась. – То есть люблю, но не по-настоящему. Просто он слишком красивый, слишком таинственный и несчастный, чтобы оставаться к нему равнодушной. Это не любовь, это влюбленность.
– Ненастоящей любви не бывает, – тихо возразила Лиссэ. – Как не бывает и простой влюбленности в семнадцать лет. Любовь бывает одна и на всю жизнь, а все, что после этого, – лишь поиски утраченного. Разве ты, которая провела все детство среди мудрых книг Дэриэлла, не поняла этого?
– Кстати, о друзьях детства, – с облегчением выдохнула я, цепляясь за первую попавшуюся тему. – Там, в подземных дворцах, я подобрала кое-что для Дэриэлла. Книгу. Вы не могли бы ее передать ему, когда будете в Дальних Пределах?
– Вот сама и передашь, – ворчливо откликнулась Лиссэ, вновь превращаясь из таинственной печальной аллийки в мою опекуншу из Кентал Савал. – А то взяла манеру: с кланниками амуры разводит, а у старого друга уже два года не показывалась. Да и внучку мою давно не навещала…
– Я обязательно вернусь, обещаю, – улыбнулась я тетушке Лиссэ. – И всех навещу – и Дэриэлла, и Ани…
– Хорошо бы так, да что-то не верится, – покачала головой тетушка, подталкивая меня к выходу. – Иди, а то князь, наверно, весь уже извелся.
– Еще бы, – фыркнула я. – Вы не спешили, когда снимали мерки.
– В этом деле нельзя спешить, – наставительно пояснила Лиссэ. – А постоять под дверью ему полезно.
Однако вопреки моим ожиданиям и тетушкиным надеждам князь вовсе не мерил комнату шагами, нервно тиская в руках платочек. Ксиль удобно устроился в глубоком кресле, закинув ноги на столик. Вдумчиво хрустя яблоком (судя по количеству огрызков – далеко не первым), он листал тяжелую книгу в металлическом окладе.
– Не знала, что вы ценитель поэзии, – вздернула аккуратный носик тетушка. Максимилиан ухмыльнулся, захлопывая фолиант.
– Ценитель – вряд ли. Скорее, оцениватель, – равнодушно поправил ее князь. – И с уверенностью могу сказать: аллийские поэты и в подметки не годятся человеческим бардам. Все-таки изобилие языков и диалектов делает человеческую речь богаче.
Лиссэ обиженно поджала губы:
– Ваш заказ будет готов через два часа. А пока, будьте любезны… – и выразительно кивнула на дверь. Князь, посмеиваясь, направился в указанном направлении. Я со вздохом пристроилась ему в хвост.
– А ты куда, милая? – рассеянно поинтересовалась тетушка, глядя, как я уныло топаю за князем. – Разве ты не останешься на чашечку чая? Беседа совсем не помешает работе.
